Узы крови (СИ)

– Покинуть столь потрясающую компанию? Предоставить принцессе возможность побыть наедине с собой и помечтать о молодом Белом Соколе, как он себя называет, конечно, заманчиво, однако общение сближает больше, – Кай вновь облизнулся, проводя языком по верхней губе, а затем сложил руки в своеобразный домик и придвинул к лицу, подперев подбородок. – Ну давай, расскажи мне о своих надеждах, мечтах. Может, заодно попросишь сира Гавена принести нам вина, а то мне не нравится, как он на меня смотрит.

Аррен, придерживаясь одной рукой за край стола, свесился наполовину и помахал раздраженному рыцарю. Тот, в свою очередь, поднял алебарду и прошествовал с ней в беседку, практически нависая над дерзким юнцом. Из-за жаркой погоды шлем с гребнем давно был снят и отложен в другое место, позволяя темноватым волосам с легкой проседью ниспадать на морщинистое лицо, покрытое легкими капельками пота. Два пронзительных глаза янтарного оттенка внимательно следили за ухмылкой на лице нежелательного для дочери короля собеседника. Вольности, которые он себе позволял, начинали действовать на нервы и пробуждали желание воспользоваться опасным орудием.

– Ваша милость, он докучает вам? Хотите, я сброшу его в море? – поинтересовался старый рыцарь, угрожающе опуская древко алебарды на каменный пол. Наследник Гнезда многозначительно посмотрел на Ребекку, предоставляя свою судьбу в ее обворожительные руки.

– Я бы с удовольствием позволила вам это, сир Гавен, но, боюсь, отец не переживет, если в семье появится еще один ребенок, который устроил войну с другим домом. К тому же я всегда хотела себе придворного шута. Пусть Белый Сокол займет это почетное место.

– Вы слышали волеизъявление принцессы, сир Гавен? – сын Робина вновь положил подбородок на руки, однако даже не посмотрел в сторону заносчивого сторожа, предпочитая ответно улыбаться молодой девушке напротив. Гвардеец что-то пробурчал себе под нос, поле чего поклонился и поспешил вернуться на свое место неподалеку от беседки. – Так вы не принесете вина?

Вастерлинг даже не обернулся на эти слова, чем огорчил их владельца. Впрочем, выжидающий взгляд представительницы дома Ланнистеров заставил его вновь принять одну из своих излюбленных поз безнадежного романтика и мысленно подготовить очередную порцию обольщающих комплиментов. Лидия давно вырвалась из крепких объятий хозяйки, чтобы вернуться к брошенной ранее палке – безрезультатное рычание на незнакомца надоело спустя несколько минут.

– Итак, я был прав. Ты не просто дерзкий ангел смерти, но еще и умный. Впрочем, я умею плавать, не стоило так обо мне беспокоиться.

– Я о тебе не беспокоилась, Малакай, – тон, каким было произнесено его имя, заставил Аррена вздрогнуть и присмотреться к легкому изгибу губ, проявившемуся на столь красивом лице с правильными чертами. Тогда он внезапно осознал, что дочь короля играет с ним так же, как и он с ней. Все это время она принимала условия своеобразной шахматной партии, предпочитая отдавать на растерзание пешки, чтобы в итоге сохранить весомые фигуры. – Ты до сих пор здесь, потому что мне интересно узнать, чем кончатся твои глупые ухаживания.

– Тем, чем они обычно никогда не заканчивались – предложением поехать со мной в Соколиное Гнездо, – столь неожиданный выпад должен был пошатнуть уверенность юной принцессы – Кай приготовился к наслаждению собственным триумфом. Тем не менее, улыбка победительницы не сошла со столь обольстительных губ, наоборот, лишь усугубилась легким наклоном головы вправо – точным повторением его жеста.

– Малакай впервые в жизни совершает поступок, достойный истинного мужчины? Если бы я тебя не знала, то решила бы, что ты на полпути к становлению порядочным человеком, – сердце пропустило удар. Аррен едва сдерживал досаду от такого поражения. Он рассчитывал, что легко вскружит голову молодой наследнице, заставит ее ночами мечтать лишь о нем одном, но, в конце концов, попался в свои же сети. Теперь он был влюблен, что сразу же читалось по расширенным зрачкам и выступившему на щеках румянцу – явление настолько редкое, что наводнение в столице казалось обыденностью по сравнению с ним.

– За все время нашей беседы ты ни разу не назвала меня Каем, сокращением от Малакая.

– Видишь ли, я тоже иногда общаюсь с младшим братцем, который ненароком, разумеется, упомянул, что ты не очень любишь свое полное имя. Наверное, в ходе нашей славной беседы я забыла об этом факте. Прости меня.

Сокол впервые не продумал искрометного, циничного и дерзкого ответа, чтобы перекрыть противнику все пути к отступлению. Она обыграла его по всем фронтам. Загнала его короля в ловушку и объявила шах и мат. Это было из ряда вон выходящее событие, гораздо хуже, чем стрела слепого Купидона. Кай еще никогда не чувствовал себя таким идиотом, позволяя глупой блаженной улыбке расползтись по всему лицу, ранее сохранявшему некое подобие достоинства.