Узы купидона

Но я не могу сдержать улыбку, которая сама ползет на лицо. Я только что получила именно то, чего отчаянно желала с тех пор, как попала в этот мир и увидела этих самых сексуальных хвостатых генфинов. Мне просто понадобилось снова стать невидимой, чтобы показать им, чего им не хватает. Меня.

Глава 28

Крайние руины – место на самом краю острова, вокруг которого на многие мили нет абсолютно ничего. Когда-то здешние строения, вероятно, впечатляли своими огромными колоннами и статуями, но сейчас все выглядит удручающе. То, что когда-то было огромным величественным зданием, теперь превратилось в груду обломков.

Извозчик высадил нас и отказался остаться и подождать, сколько бы денег Ронак ему ни предлагал. Он пробормотал, что это место населено призраками, и уехал так быстро, как мог, словно к его подошве прилипло нечто мерзкое.

Технически, здесь действительно есть призраки. Но не больше, чем везде. Я вижу несколько теней, которые бесцельно кружат вокруг, бессвязно бормоча. Поскольку в Завесе не было других существ кроме призраков, повстречала я их немало.

Жаль, что они ужасные собеседники и не имеют ни малейшего представления о том, что происходит вокруг. Я уже привыкла их игнорировать, но сейчас смотрю на пару призраков фейри женского пола, кружащих вокруг статуи, и еще несколько фейри мужского пола у рухнувшего здания.

Еще здесь неестественно холодно, как будто погода в этом месте не подчиняется законам острова.

– Отличное место, чтобы спрятать кого-то, кто не должен быть найден, – мрачно говорит Силред.

Ронак хмурится в знак согласия.

– Разделимся.

Ронак направляется к самому большому из развалившихся зданий, Эверт – к статуям, а Силред обходит вокруг забора заросшего сада.

Я медленно лечу вокруг, ища Окота, но место выглядит нетронутым и забытым. Кажется, что здесь никто не появлялся годами.

– Сюда!

Я разворачиваюсь и проношусь мимо колонн на голос Силреда. Он сидит на корточках в саду, стряхивая землю рядом с поваленным столбом. Я ничего не понимаю, но потом вижу люк.

Ронак и Эверт появляются в саду с разных сторон почти одновременно и подходят к Силреду, который пытается сдвинуть тяжеленный столб.

– Ронак? – говорит Силред, отходя в сторону.

Ронак подходит к столбу и одной рукой легко отодвигает его в сторону, не прилагая никаких усилий. Он собирается потянуть за ручку люка, но Силред останавливает его.

– Помнишь, что случилось в прошлый раз?

Эверт фыркает.

– И позапрошлый.

– И до них тоже, – дружелюбно напоминает Силред.

Ронак ворчит.

– Не моя вина, что ручки всегда такие хлипкие.

– Ты каждый раз их отламываешь. Нам придется потратить больше времени, чтобы открыть эти чертовы двери. Давай мы.

Ронак отодвигается, и Силред с усилием открывает люк.

– Там спуск прямо вниз. Может быть, около десяти футов.

– Я иду первым, – говорит Ронак. Он приседает, а затем прыгает в темное пространство. Через мгновение он зовет за собой остальных.

Я лечу перед ними, хотя вокруг черным-черно.

– Как вы, парни, что-либо видите? – Я оглядываюсь на них и вижу три пары светящихся кошачьих глаз. – Конечно, вы можете видеть в темноте.

Грунтовый туннель тесный и узкий, но через некоторое время он выходит в более просторное помещение. В потолок вставлен древний кусок деформированного и треснувшего стекла, который пропускает несколько слабых лучей солнечного света. От открывшегося зрелища я замираю.

– О боги!

Я бросаюсь к стене, у которой сидит прикованный Окот. Он сгорбился и неровно дышит, его лицо и руки покрыты синяками.

Я оседаю перед ним, провожу руками по лицу и страшно злюсь, что мои ладони проходят сквозь.

– Окот, – шепчу я, задыхаясь от рыданий.

Он поднимает голову.

– Эмили?

Я удивленно отшатываюсь.

– Окот?

С мгновение он смотрит прямо на меня. Затем его глаза с красным ободом смещаются в сторону, останавливаясь на парнях.

– Она здесь. Я чувствую ее. Где она? – хрипит он. – Ей больно? Она в безопасности?

– Она… вернулась в Завесу, – говорит Силред.

Я не уверена, что Окот понял его, потому что бормочет что-то нечленораздельное, а затем снова опускает голову на грудь. Ронак шагает к нему и срывает цепи.

– Давай вытащим тебя отсюда.

Окот поднимает голову и с трудом встает на ноги, но Ронак поддерживает его.

– Он не сможет выбраться отсюда сам, – бормочет Силред. – Я сбегаю и найду лошадь или повозку.

Эверт мрачно кивает.

– Возьми еды и воды. Нам придется найти лекаря, когда вернемся в город.

Силред кивает и убегает.

С помощью Ронака Окот выбирается через туннель и поднимается на поверхность. При свете солнца я вижу, в каком ужасном состоянии он находится. Помимо того, что он весь в синяках, он смертельно бледен и у него потрескавшиеся, кровоточащие губы.

Ронак укладывает его на землю у разрушающегося здания. Окот закрывает глаза и с трудом дышит.

– Плохо ему, – бормочет Ронак.

Губы Эверта сжимаются в тонкую линию.

– Видимо, он все это время пролежал там без еды и воды. И ламашту черпают большую часть своей силы из солнечного света. Тех лучей едва хватало, чтобы выжить. Слишком долгий контакт с железом.