Узы тьмы

— Ты, — сплюнула она, — убогая Элинор Уитби, нищая сирота с мизерными способностями в психометрии, если это вообще можно назвать способностями… Ты вечно искала местечко повыше, крутилась рядом с учителями, словно это могло исправить отсутствие у тебя воспитания и таланта. Боги, да мне плохо становится, как представлю тебя в его постели. Как он вообще мог тебя выбрать? Ты же ничтожество. И всегда была ничтожеством.

Ярость вспыхнула в груди Элинор, но она продолжала стоять с высоко поднятой головой.

— Можешь говорить что угодно, тебе никогда не победить. Даже в загробном мире сердце Дрейка принадлежит мне, а мое — ему.

Глаза Морганы угрожающе заблестели.

— Да будет так! Раз Дрейк владеет твоим чертовым сердцем, то его он и получит. В коробке! Генри! Филипп!

В камеру ввалились двое крепких мужчин. Моргана резко махнула в сторону:

— Прикуйте ее к стене.

Они двинулись к ней. Элинор попыталась бороться, но тщетно — зачарованный браслет на руке блокировал ей доступ к силе.

Моргана схватила ее за горло и вжала в камень.

— Как ты посмела думать, будто можешь занять мое место? Как посмела возомнить, что ты… — нож вонзился в грудную кость Элинор, — убогая слабая сучка, сможешь стать хоть вполовину ровней мне?

Кинжал пульсировал магией. Элеонор чувствовала, как его мощь растет даже от малейшего прокола кожи. Она вскрикнула, отвернулась… бесполезно. Ничто не могло спасти ее от медленного, неумолимого проникновения жалящего клинка. Элинор закричала.

— Что ты делаешь?

В комнате резко похолодало. На пороге стоял Себастьян и внимательно осматривал представшую пред ним картину. Ореол силы дарил ему такую жизненную энергию, что он почти сиял. Элинор резко осела на пол, тяжело дыша. Моргана обернулась к сыну и презрительно отрезала:

— Это не твое дело. Возвращайся к своим розам. — А потом вернулась к жертве.

— Нет.

Моргана отодвинулась от Элинор, оставив ту судорожно ловить воздух, пока кровь тонкой струйкой сочилась из пореза под ее грудной клеткой. Ведьма обернулась к сыну и направила на него оружие.

— Не смей мне перечить, особенно после вчерашней выходки, которая чуть не стоила мне кинжала! А теперь убирайся отсюда, хватит с меня твоих глупостей!

Взгляд его холодных серых глаз метнулся к Элинор, а потом снова вернулся к матери.

— Нет, — повторил Себастьян медленно, словно решил что-то про себя. — Я не могу позволить тебе это сделать. И не позволю.

Будто бы для того, чтобы подчеркнуть свои слова, он выпрямился и чуть согнул пальцы. Сила танцевала вокруг него словно вспышки молний. Лишь намек на угрозу, но даже его хватало благодаря той мощи, что чувствовалась в Себастьяне.

Все в комнате затаили дыхание.

Элинор уже не надеялась избежать смерти, но что, если пытаясь спасти ее, Себастьян пожертвует собой?

Моргана выглядела потрясенной.

— Что значит — ты мне не позволишь? Да кто ты вообще такой, чтобы указывать мне, что я могу и не могу делать?

— К сожалению, я единственный, у кого достаточно силы, чтобы тебя остановить. Вот кто я такой, мама.

— Силы? — Моргана шагнула к сыну, и Элинор почувствовала, как ведьма собирает собственные чары. — Разве я тебя так ничему и не научила? Сила ничего не стоит, если не умеешь ею владеть. — Она взмахнула рукой, и кольцо на ее пальце вспыхнуло, когда сквозь него потекли чары. — Только попробуй, дорогой.

Себастьян, содрогнувшись, опустился на четвереньки. Его волосы встали дыбом, словно от статического электричества, но когда он вскинул голову, выражение его лица было кровожадным.

— Я тебе не позволю.

— Что за упрямство? Я думала, мы уже выяснили, что случится, если ты еще раз пойдешь против меня. И что же привело к таким переменам? — Тут глаза Морганы расширились. — Ах, ну конечно. Как я могла упустить это из виду? Да уж, мисс Синклер, хорошая работа.

— Не впутывай в это дело мисс Синклер, — выпрямился Себастьян.

— Мне следовало это предвидеть, — пробормотала Моргана себе под нос. — Я еще подумала, как странно, что ты тогда толкнул ее в саду. Ты всегда проявлял излишнюю слабость к таким жалким, невинным созданиям. Бедная слепая женушка. Разумеется, она смогла воззвать к твоей совести. Я только не думала, что ты успел к ней так прикипеть

— Оставь ее в покое.

Атака последовала незамедлительно.

Тонкие золотые нити вспыхнули вокруг него, неожиданно натянулись и вонзились сквозь одежду прямо в тело. Себастьян закричал, его пальцы скрючились и побелели. Он бился, стараясь вырваться из невидимой сети.

— Прекрати бороться, — закричала Элинор, опознав обволакивающие чары. — Они усиливаются, если сопротивляешься!

Себастьян мельком глянул на нее и заставил себя расслабиться. Боль никуда не делась, но так у него хотя бы появился шанс. Подняв голову, он обрушил всю свою мощь на мать.