V-8: право на свободу

— Тогда я сам вас представлю. Милли, это Вивьен. Она сегодня присмотрит за тобой, пока я буду на работе. Ви, это моя… — Дэниэл прочищает горло, мельком коснувшись ладонью груди. — Дочь. Надеюсь, вы поладите.

— А она твоя подружка? — бесстрашно спрашивает Милли, кивая в мою сторону.

— Моя невеста.

Юная мисс Росс меняется в лице. Глаза блестят, а на губах появляется счастливая улыбка:

— Будет свадьба? Когда? Мне купят новое платье?

— Обсудим это позже. Ви, проводишь меня, пожалуйста?

Хоть его слова и звучат, как просьба, глаза кричат о том, что это приказ. Выхожу в коридор следом за Дэниелом, сердце нервно колотится в груди.

— Смотри, — он указывает пальцем на стену, — это телефон. В быстром наборе на единице закреплен мой рабочий номер. Если что-то случится, снимешь трубку и нажмешь на кнопку. Понятно?

— Да, — коротко киваю.

— Постараюсь сегодня не задерживаться. Не забывай, что ты здесь взрослая, а не она. Ты главная.

Главная? Я? Распахиваю шире глаза и хлопаю ресницами. Дэниел делает шаг, протягивая руку к моему плечу:

— Ви…

По инерции отшатываюсь назад и замираю. Он тяжело вздыхает, прижимая пальцы к виску, и на секунду прикрывает глаза:

— Ладно. Сделаем по-другому. Я возьму Милли с собой.

Я вот-вот лишусь возможности завоевать доверие Дэниела из-за глупого страха.

— Нет! — решительно произношу я. — Я справлюсь. Тебе не о чем волноваться.

— Уверена?

— Да. Немного растерялась, но теперь все в порядке. Единственное, что смущает, ты назвал меня своей невестой.

— Для тебя самой лучше, чтобы все считали именно так, — вновь тяжело вздыхает Дэниел. — У Милли нет аллергии ни на какие продукты. Она все выдумывает, чтобы не есть то, что не нравится на вкус. Она вообще любит рассказывать небылицы, поэтому старайся не верить всему, что услышишь. А в остальном… Она просто маленькая девочка, вы поладите.

— Хорошо.

— Хорошо… — повторяет Дэниел, глядя очень внимательно. — Я доверяю тебе сейчас самое дорогое, что у меня есть, Ви. Пожалуйста, сделай так, чтобы я не пожалел об этом.

От его слов веет холодом, металлический привкус появляется во рту. Это скрытая угроза. А может, и не такая уж скрытая. Все мы защищаем то, что дорого. Родные, близкие по духу люди, названные сестры… Воспоминания о Кейси режут по живому. Если я смогу наладить контакт с Дэниелом, то, возможно, получится обрести связь с ней. Это основная цель на данный момент.

— Обещаю, Дэниел, ты не пожалеешь.

Клетка закрывается, и я возвращаюсь к Милли. Она встречает меня прямым внимательным взглядом, который не очень подходит ее возрасту. Волнение рождается в душе. Как я могу быть главной, когда знаю разницу в нашем статусе? Но ведь ее знаю только я… Распрямляю плечи, размышляя, что именно должна сказать, но меня опережают:

— Вы любите папу?

Малышка словно швыряет меня об стену этим вопросом. Уговариваю себя успокоиться. Нужно ответить. Солгать. Растягиваю губы в улыбке и произношу:

— Конечно.

Ее серьезные серые глаза прожигают во мне дыру:

— Почему я не видела вас раньше?

Подхожу к столу и беру в руки тарелку с остатками хлопьев. Нужно занять себя чем-то и избежать игры в гляделки. Так удобнее врать. Отношу посуду в раковину, вспоминая легенду, которую придумал для меня Дэниел. Шум воды скрывает дрожь голоса:

— Я училась в другом… Кхм… городе. Приехала сюда недавно.

— А-а-а-а… Понятно. Так значит, вы скоро поженитесь?

Одна мысль об этом скручивает внутренности в узлы.

— Да, — порывисто выдыхаю я.

— Здорово! Я хочу пышное бирюзовое платье! Вам нравится бирюзовый цвет? Раньше я думала, что это голубой, но нет… Он как голубой и темно-зеленый вместе. Я хочу стать художником, а они должны знать много-много цветов. Вы умеете рисовать?

Выключаю воду и поворачиваюсь лицом к Милли. Малышка смотрит на меня с воодушевлением. Кажется, меня сегодня ждет очень шумный и долгий день.

— Нет. Не умею, — качаю головой.

— Хотите я научу вас? — сияет радостной улыбкой Милли. — Это совсем несложно.

— Да. Конечно. Было бы здорово.

— Ура! — Милли спрыгивает со стула и хлопает в ладоши. — У меня с собой есть альбом для рисования и карандаши. Я сейчас принесу.

— Хорошо.

Юная мисс Росс выматывает меня донельзя. Мы не останавливаемся на рисовании. Милли без устали болтает и бегает по квартире. Каждые полчаса ей необходимо менять род занятий, желательно вместе с нарядом. Играем в куклы, в показ мод, в больницу, школу, магазин. Все это она придумывает сама, а мне остается только вникать в суть по ходу дела. Милли включает на телевизоре мультики, потом музыку. Приносит из своей комнаты книги со сказками.

— Поиграем?

— Посмотрим?

— Почитаем?

И так по кругу. Раз пятьдесят.

Милли много говорит о маме. Почти в каждой фразе ее упоминает. Вижу, что у них очень сильная связь и привязанность. Комок зависти образуется в груди, но я не позволяю ему расти. Милли не виновата в том, в какой семье родилась, как и я не виновата в том, что оказалась в пансионе. Я редко думаю о родителях. Пару лет назад перестала даже гадать, кто они, почему отдали меня. Не хочу больше искать причин. Это ничего не изменит.