V-8: право на свободу

Татуировка, скрытая под рукавом, жжет кожу. Речь Дэниела звучит уверенно, но не убедительно, ведь этот человек точно знает, кто я.

— Джейк, сынок. Я, пожалуй, останусь на обед. Думаю, нам всем есть о чем поговорить. Вы оба здорово меня удивили.

— Не помню, чтобы предлагал тебе пообедать с нами, папа, — говорит Джейк недовольно.

— У тебя плохо с памятью, сын. Как ты еще не забыл пароль от моей банковской карты?

Фишер младший отводит глаза. Беспокойство сматывает нервы в клубок напряжения, и только присутствие Дэниела приносит каплю уверенности. Входим в уже знакомый мне дом, в столовой нас встречает Кейси. Улыбка на ее лице заставляет забыть обо всем на свете.

Она изменилась. Передо мной словно новый человек. Ее светлые волосы аккуратно собраны в низкий хвост, нежно голубое платье прекрасно сидит на фигуре, подчеркивая плавные изгибы. Но самое удивительное взгляд. Он стал чище и светлее.

Кейси порывается сделать шаг навстречу, но, заметив мистера Фишера, останавливается. Она в мгновение закрывается, взгляд угасает. Теперь я вижу прежнюю Кей-одиннадцать.

— Милая, — ласково говорит Джейк, — накроешь на стол?

— Конечно, — тихо отзывается она.

— Думаю, девушки тут сами справятся, а мы пока можем выкурить по сигаре, — заявляет мистер Фишер.

Дэниел прижимает меня к себе, касается губами виска и шепотом произносит:

— Расслабься, Ви. Я рядом.

Как только мужчины покидают комнату, бросаюсь к Кейси и крепко ее обнимаю.

— Я так скучала по тебе, Ви. Так скучала… Как ты? Выглядишь хорошо. Даже очень, — она отклоняется и бегло осматривает меня.

— Я тоже скучала. Я в порядке. Ты как?

Она опускает голову и произносит шепотом:

— Боюсь закрывать глаза. Боюсь, что все это сон. Что я снова проснусь там.

— Это реальность, Кейси. Мы больше туда не вернемся, — твердо произношу я.

— Ви, — она качает головой, по щекам стекает пара слезинок, — я же говорила, что нам повезет. Ты никогда не верила мне, но теперь… Мы вырвались. И у нас есть настоящий шанс на нормальную жизнь. Правда?

Вряд ли это можно назвать нормальной жизнью…

— Мы должны накрыть на стол, — напоминаю я.

— Да. Все уже почти готово. Джейк сказал, что будут гости, но не упомянул, кто именно. Вот это сюрприз! — радостно лопочет Кейси, суетясь у навесных шкафчиков.

Наблюдаю за ней и сама с трудом осознаю происходящее. Неужели она права? Неужели нам выпал счастливый билет и стоит радоваться, не пытаясь отыскать дурной мотив судьбы?

* * *

На диване с сигарами в пальцах сидят трое мужчин. Молчание перемешивается с густым дымом и растворяется в воздухе, усиливая давящую атмосферу.

— Что за цирк вы оба устроили? — нарушает тишину Фред Фишер.

Джейк криво улыбается, наслаждаясь реакцией отца, а Дэниел напрягается. Он нейтрально относится к Фишеру старшему, здесь не пахнет ни уважением, ни презрением. У Росса слишком много семейных проблем, чтобы влезать еще и в чужие.

— Мне повторить вопрос? — выплевывает Фред.

— Конкретизируйте его, — в тон ему отвечает Дэниел.

— Вы держите меня за дурака? Купили двух кукол и собрались жениться на них? С ума сошли?! Они ведь не девушки, а игрушки. Забавляйтесь сколько хотите, но не выставляйте себя идиотами.

— Разве мы просили твоего совета, папа?

— Заткнись, Джейк! Я разрешаю тебе тратить мои деньги, но не позволю позорить имя! Забудь о своей идиотской идее!

— Это любовь, папа… Вряд ли ты знаешь, что это за чувство, но поверь мне на слово, оно сильнее твоих предрассудков.

— Любовь? — хрипло хохочет Фред. — Да что ты, сосунок, знаешь о любви? Не завирайся, Джейк. Я понимаю, зачем ты это делаешь. Хочешь позлить меня. Привлечь внимание. Ведешь себя, как обиженный мальчишка! А ты, Дэниел… Я разочарован. Ты зачем влез в эту авантюру? Давайте сделаем вот что… Я заберу у вас этих кукол, вы все равно не знаете, что с ними делать, и забудем об этом инциденте.

Фред и Дэниел цепляются взглядами. Росс хмурится и произносит с непоколебимой суровостью:

— Мистер Фишер, вы не поняли ситуацию. Это не шутка и не представление в вашу честь. Эти девушки с нами и, что с ними делать, решать только нам и им.

— И вы решили жениться на них? Верх благоразумия! Это ты не понимаешь, Дэниел. Они пустые. У них есть только симпатичная оболочка и парочка полезных функций. Это все. Может быть, сейчас кажется, что их молчаливость и покорность привлекательна, что они не будут клевать мозг, как нормальные бабы, но… У них нет чувств. Атрофированы эмоции и сама личность. Они выращены не для семейной жизни.

— Сколько их у вас было? — с тихой яростью спрашивает Дэниел.

— Больше тридцати, — самодовольно отвечает Фред. — Так что я знаю, о чем говорю.

— Больше тридцати загубленных жизней. И вы гордитесь этим?

— Дэниел, Дэниел… Ты собираешься играть в спасателя? Как это мило. Только знай, что тебе не спасти ее. Нельзя оживить куклу. Сколько ты за нее заплатил? Я верну деньги, даже накину сверху.

Росс сжимает руки в кулаки и цедит сквозь зубы:

— Она не продается.

— Все продается. Нужно только знать цену.

— Это ваше мировоззрение, не мое.