«Я должен сосредоточиться. Мне нужна информация об этом законопроекте», — мысленно направил сам себя Герман.
Его взор помутился, и сразу же вокруг из пустоты поднялись высокие стены кабинета на восьмидесятом этаже небоскреба «Осе». Герман опустил взгляд вниз, на свои собственные руки — пальцы венчали толстые медвежьи когти. В этих воспоминаниях Дамир сидел перед своим компьютером. На экранах был текст законопроекта, который магнат неторопливо правил.
Глазами своего начальника Герман скользил по строчкам документа, пытаясь вникнуть в суть.
«…выдавать лицензию компаниям, дающую право в исследовательских целях проводить научные эксперименты над людьми…»
«…искусственное совмещение генов из ДНК людей и животных…»
«…для исследования уникальных искусственных вирусов и людей, обладающих специфическими физическими особенностями, появившимися вследствие заражения мутировавшими вирусами…»
Мысли Германа спутались в один тугой клубок. Чем глубже он погружался в чтение документа, тем страшнее ему становилось от осознания того, чего желал добиться Дамир.
«Мне нужно больше сведений! Нужен момент создания законопроекта!» — вынырнув из воспоминаний обратно в салон разбитого электромобиля, спешно подумал Герман, глотая новую порцию крови, обжегшую ему глотку.
И вон он уже в теле Дамира сидел напротив какого-то полного человека с залысинами на голове и маленькими цепкими глазами-бусинками. Вокруг раскинулся салон личного самолета с дорогими кожаными креслами, узорчатыми коврами и несколькими миловидными стюардессами, стоявшими чуть в стороне. За иллюминатором виднелись пышные облака, бескрайнее голубое небо и рваный горный рельеф где-то внизу.
— Так значит, тогда вам удалось выделить гены вампировой летучей мыши, отвечающие за гематофагию? — поинтересовался полный человек.
— Именно так, Шамиль Магомедович, — ответил Дамир. — Тогда мы отправили эти результаты в лабораторию к моему коллеге, мистеру Чарльзу Ричардсу в Лондон, и в скором времени его команда специалистов нашла способ, как можно вывести новый вирус, получивший название мутировавшего вируса железодефицитной анемии.
— Вы испытали его?
— Да. Но, к сожалению, результат вышел неудовлетворительным. Мы никак не могли ожидать, что инфицированные этим вирусом помимо доминирующей гематофагии получат еще и способность заимствовать воспоминания тех, чью кровь они потребляют.
— В каком плане заимствовать? — удивился Шамиль.
— Зараженные объекты для исследования научились через кровь проникать в память. И все воспоминания, поглощенные таким способом, становятся их собственными воспоминаниями.
— Удивительно! Почему же вам показалось это неудовлетворительным результатом?
К Дамиру подошла одна из стюардесс, неся на подносе пару бокалов. Мужчины взяли напитки и пригубили.
— В первую очередь потому, что я никак не ожидал появления подобной побочной способности. А во-вторых, в неконтролируемости этого умения заключалась большая угроза для нас.
— Я так понимаю, именно поэтому вы тогда и свернули проект?
— Да. Но вирус все равно сумел проникнуть за пределы лабораторий. И когда в Старой Москве стали появляться первые инфицированные, набрасывавшиеся на людей ради крови, то мне пришлось действовать решительно — направить в Госдуму инициативу об отлове и утилизации всех зараженных. Это была действенная мера, поскольку последствия этого неудачного эксперимента могли изменить весь город и даже страну.
— Это был верный поступок, Дамир. Я знаю, что на том заседании вся верхушка была крайне обеспокоена случившимся, очевидно, что все понимали угрозу власти, которую несло появление в обществе сверхлюдей, способных через кровь получать практически любую информацию о человеке… Но, видимо, с тех пор свои эксперименты вы все же не прекратили полностью?
Шамиль одним большим глотком осушил свой бокал и со стуком опустил его на столик.
— Я был заинтересован в возможности создания похожих вирусов, которые могли бы наделить людей какими-либо иными способностями, похожими на чтение воспоминаний. Но более управляемыми, так сказать. Понимаете?
— Думаю, да. Вы именно поэтому заговорили со мной о разработке законопроекта, разрешающего опыты на людях? — поинтересовался Шамиль.
— Сейчас наши возможности весьма ограничены. Если так будет продолжаться и дальше, то мы практически не продвинемся вперед. Нам нужно достаточное количество объектов для экспериментов. И возможность в дальнейшем вывести результаты наших исследований на рынок.
— Конвенция о защите прав человека связывает нас по рукам и ногам.
— Мистер Чарльз Ричардс поддерживает мою позицию. А он, как вам известно, имеет большое влияние на ООН и Реконструированный Совет Европы.
— Если вам удастся убедить их пересмотреть конвенцию, то, думаю, не составит проблем протащить в нашу Госдуму новый закон о разрешении подобных экспериментов на людях.
Дамир откинулся на спинку кресла и погладил пальцами свой бокал по кромке.
— Думаю, я это сделаю. Но нужна ваша поддержка.