В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

"выслушать и другую сторону", одиозность имени Греча до сих пор препятствует

объективной оценке его мемуарного наследия, что выражается в невключении его

воспоминаний в современные мемуарные подборки. Между тем записки Греча не

лишены ни остроумия, ни наглядной конкретности описаний. Эти их качества

очевидно обнаруживаются в эпизодах, героем которых является Жуковский. Не

ставя себе целью создание литературного портрета поэта, Греч прекрасно

воссоздает бытовую, иногда анекдотическую суть его образа. Всеобщий

заступник и ходатай, особенно привлекательно выглядит Жуковский в эпизодах с

Воейковым, которого Греч, страстно его ненавидевший, не пощадил в своих

воспоминаниях. Способность Жуковского мгновенно улаживать всякого рода

затруднения обрисована в записках Греча едва ли не особенно отчетливо.

ИЗ "ЗАПИСОК О МОЕЙ ЖИЗНИ"

(Стр. 232)

Греч Н. И. Записки о моей жизни / Под ред. С. Я. Штрайха. М.; Л., 1930.

С. 463, 493, 565--566, 624--629, 633--634, 637--640, 642, 648, 656--661.

1 Карамзинолатрия -- здесь: почитание, доходящее до обожествления (от

греч. latreca -- культ, служение).

2 Сеид -- букв, "господин" (арабский титул высокой аристократии); здесь:

фанатик.

3 Тон подобных характеристик Греча, опирающихся в отдельных случаях

на действительные факты, излишне резок.

4 Собинка -- ласкат.: милый, дорогой (см.: Даль В. И. Толковый словарь

живого великорусского языка. М., 1955. Т. 4. С. 253).

5 "Пантеон русской поэзии" (СПб., 1814--1815) -- изд. П. И. Никольским,

вышел в 6 частях, где были напечатаны некоторые произведения Жуковского.

6 Тут я предложил отпраздновать его юбилей. -- Мысль о праздновании

юбилея И. А. Крылова принадлежала не Гречу, а Н. А. Кукольнику.

7 Греч не называет Жуковского среди членов-учредителей комитета,

добавляя ниже, что он был включен в комитет С. С. Уваровым. Это не

соответствует действительности. Жуковский состоял в комитете изначально и

играл в нем значительную роль. Не случайно он произнес на юбилее речь о

Крылове.

8 Отсутствие Греча и Булгарина на юбилее Крылова явилось причиной

вызова Греча к Л. В. Дубельту и составления объяснительной записки на его имя.

В тексте этой записки, составленной после юбилея, есть существенные

фактические разночтения с текстом мемуаров (см.: PC. 1905. No 4. С. 201--203).

9 Юбилей Крылова почти совпал с годовщиной гибели Пушкина.

10 ...стихи его на выздоровление Шереметева. -- Имеется в виду

стихотворение-памфлет А. С. Пушкина "На выздоровление Лукулла" (1835),

направленные против С. С. Уварова.

11 Речь Жуковского о Крылове была опубликована впервые в составе

корреспонденции Б. Ф. (Б. М. Федорова) "Обед, данный Ивану Андреевичу

Крылову в зале Благородного собрания..." (ЖМНП. 1838. С. 213--233). Цензурных

изъятий в речи Жуковского не было.

12 Жуковский был знаком с Воейковым с осени 1800 г., когда начались

собрания в доме Воейкова в Поддевичьем переулке; из "поддевиченской"

компании в январе 1800 г. образовалось Дружеское литературное общество

(ЖМНП. 1910. No 8, отд. 2. С. 283).

13 Отношение Греча к А. Ф. Воейкову стало резко враждебным с 1823 г. С

этого времени в изд. Греча и Булгарина ("Северная пчела", СО) появляется целый

ряд выпадов против Воейкова. Со своей стороны Воейков включил убийственные

характеристики Булгарина и Греча в свою сатиру "Дом сумасшедших".

14 Участие А. Ф. Воейкова в Отечественной войне 1812 г. -- один из

наиболее непроясненных эпизодов его биографии. Поэтому нельзя однозначно

сказать, справедливо или нет выражаемое Гречем сомнение. Ю. М. Лотман

отмечает, что "Воейков был причастен к литературному кружку Тарутинского

лагеря (штаб Кутузова) и, по некоторым сведениям, принимал участие в

партизанской войне" (Поэты 1790--1810-х годов, с. 259).

15 Свою балладу "Светлана" Жуковский посвятил А. А. Воейковой,

которую с тех пор стали называть в литературных кружках и салонах

"Светланой".

16 В примеч. Греч приводит текст этой эпиграммы. Сегодня проблема ее

авторства считается решенной в пользу А. А. Бестужева.

17 Подробнее историю доноса Воейкова на Булгарина и Греча см.: Греч Н.

И. Записки о моей жизни. М.; Л., 1930. С. 830--835.

А. Д. Блудова

ИЗ "ВОСПОМИНАНИЙ"

<...> Из ежедневных посетителей и друзей моих самый милый, добрый и

любезный был Василий Андреевич Жуковский. Он для меня был такое же

предвечное существо, как отец и мать, как Дада и Гаврила1, которые для меня не

имели начала, которые, казалось, всегда существовали и никогда не были детьми,

ни даже очень молодыми людьми, а всегда большими, что-то вроде первого

человека, сотворенного совершеннолетним. По-немецки мне бы хотелось сказать

о Жуковском: ein Urfreund. И батюшка, и матушка всегда были такие веселые,

когда приходили в детскую с Жуковским, а Жуковский был так добр, так ласков,

шутлив. <...>

"Душа моя -- Элизиум теней", -- сказал некогда Тютчев2. И сколько,

сколько их восстает около меня3 и роится в моей памяти, пока пишу я эти строки

в полночный час, при однообразном стуке этих дедовских часов, переживших

столько поколений, стольких славных, стольких сильных, стольких доблестных и

прелестных человеческих лиц! Тут и поэтический образ Александры Андреевны