В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

3/15 июля 1859. Париж. <...> 20-го мая, через Гейдельберг и Карлсруэ, мы

прибыли в столь славящийся и для меня особенно памятный по письмам

Жуковского Баден-Баден. Здесь я отыскал человека, служившего покойному

поэту. Он всех нас свел в тот дом, где жил Жуковский, и мы долго с неодолимою

грустию стояли в той комнате, где он так назидательно и умилительно скончался.

После Гольберг (слуга) ездил с нами на кладбище, чтобы видели мы самую

могилу, в которой около двух месяцев оставался с покойником гроб,

перевезенный ныне в Невский монастырь. И в Баден-Бадене охраняется эта

священная для русских могила: на ней зелень, цветы и на камне надпись: "О

милых спутниках, которые сей свет присутствием своим животворили, не говори

с тоской их нет, а с благодарностию были"26.

О ЖИЗНИ И СОЧИНЕНИЯХ В. А. ЖУКОВСКОГО

I

Ни в одной литературе не было поэта, с которым можно бы сравнить

Жуковского. Большую часть своих стихотворений он перевел с иностранных

языков. Но эти переводы вполне равняются оригинальным сочинениям как по

свободному их изложению на русском языке, так и по силе действия их на

читателя. Самые известные и более других уважаемые переводчики достигали

только до того, что со всею верностью передавали на своем языке значение

подлинника: Жуковский сообщил переводам своим жизнь и вдохновение

оригиналов. Оттого каждый перевод его получал на нашем языке цену и силу

самобытного сочинения. Этот необыкновенный талант доставил ему средство к

великому преобразованию литературы нашей. До него она была однообразна и

почти бесцветна. Жуковский расширил область ее, дал лучшие образцы

различных тонов поэзии, усвоил нам первоклассные произведения древних и

новых стихотворцев и поравнял нас в поэзии с образованнейшими современными

народами.

Отличительная черта таланта Жуковского состояла в удивительном

сочувствии ко всему прекрасному в изящных искусствах. Этою способностью он

превышал всех известнейших поэтов. Но она одна не возвела бы его на ту высоту,

на которой он стоит в русской литературе. Его надобно назвать творцом нового

русского языка, которого особенности состоят у него в самых верных выражениях

для каждой черты описываемого им предмета, в необыкновенной благозвучности

речи, в свободном, но всегда правильном ее течении, в сочетании слов и их

украшении, столь неожиданном и увлекательном, что каждая мысль является

новым созданием, наконец, в искуснейшем употреблении то краткости, то обилия

периодов, смотря по свойству излагаемых идей. В нашем языке более, нежели в

каком-нибудь другом, разных слов, изображающих один и тот же предмет. Одни

из них составляют принадлежность языка церковнославянского, другие

собственно называемого русского, третьи образовались в каком-нибудь

отдельном периоде истории, четвертые в особом сословии и так далее. До

Жуковского писатели предпочитали слова избранные, т. е. употреблением

утвердившиеся в общем книжном языке, что сообщило литературе одноцветность

и принужденность. Живо сочувствуя бесконечно разнообразным красотам

природы и красоте образцов всемирной поэзии, Жуковский воспользовался

сокровищами нашего языка и внес в свои стихотворения это разнообразие

выражений, которое необходимо для красок и живости передаваемых им

бесконечно различных образов.

Есть другая черта в его таланте, свидетельствующая, что он как поэт

достигнул бы необыкновенной высоты и тогда, когда бы ограничился сочинением

одних собственных стихотворений, не увлекаясь совершенствами других поэтов.

В таланте его над всеми качествами преобладало самобытное стремление к

осуществлению идеальной красоты, грации, мысли возвышенной. Оно безотлучно

сопровождает его и видимо в каждой черте его труда. Самые переводы его потому

и действуют на читателя, как оригинальные сочинения, что творящая сила

переводчика глубоко проникает в его чувства, в его понимание подлинника и в

выражение его. Она, подобно солнечному лучу, ничего не отнимает у предметов,

на которые действует, ничего им не прибавляет, но в то же время наводит на них

тот восхитительный свет, от которого все они становятся приятнее и блистают

равно озаренные. В этой силе самобытности заключается изъяснение того

влияния, которым Жуковский произвел эпоху в нашей словесности.

II

К довершению столь прекрасных способностей Жуковский воспитал в

душе своей религиозное чувство, чистейшую нравственность и высокое понятие о

достоинстве человека. Ими он был руководим в течение всей жизни, и они

составляют незыблемое основание его поэзии. Как ни разнообразны

стихотворения его по содержанию своему, по формам, краскам и тону -- все они

сохраняют какой-то семейный отпечаток в общем своем направлении: везде

присутствие чистоты, любви к природе, к нравственному порядку; везде

успокоение духа, верование в лучшие качества человеческого сердца; везде

ожидание тех утешительных обетовании, которыми жизнь и смерть примирены и

равно освящены для души христианина. Жуковский, казалось, избрал девизом

своей поэзии только три слова: Вера, Надежда и Любовь. Он прошел все возрасты

жизни, видел различные изменения судьбы, вслушался во все учения -- и остался