В.А. Жуковский в воспоминаниях современников

Во время преследования французской армии случились между прочими

следующие по штабу армии происшествия.

Князь Кутузов привез с собою служившего у него в С<анкт>-

П<етер>бурге во время командования земским ополчением надворного советника

Андрея Кайсарова10, брата пресловутого генерала Паисия Сергеевича Кайсарова.

Он возложил на сказанного Андрея Кайсарова управление армейскою

типографиею и составление бюллетенов, коими хотел морочить Россию. По

побеге французов из гор. Красного бедный Андрей Кайсаров, пораженный

ужасным положением французов, а особенно взятых в плен, умиравших сотнями

в продолжение нескольких часов, не полагая, не дозволяя себе мыслить, чтобы

они могли добраться до границ наших, никакого не имея понятия ни о

случайностях войны, ни о числе французских войск, сделал грубую ошибку:

написал в бюллетене, изданном в гор. Красном, что французы мерзнут, гибнут,

что толпами, как мухи, падают и остается только подбирать их. Один из наших

генералов, имевших доступ к Кутузову, достал экземпляр этого бюллетена и

представил его с таким замечанием своим, что если бы под конец удалось

Наполеону уйти хоть с малою частию своих войск, то в целой России восстал бы

на нас крик, и особенно в народе, для чего не подобрал он мертвых мух, а с

другой стороны, уменьшает он славу побед своих, приписывая истребление

французской армии только холоду и голоду. Кутузов, найдя это замечание

справедливым, разгневался на всех его окружавших, хотя бюллетены никому до

опубликования не были показываемы; Андрея Кайсарова тотчас удалил от всех

должностей; приказал захватить в типографии все экземпляры отпечатанного

бюллетена, приказал сжечь их под надзором Скобелева и у всех, кто только успел

достать этот бюллетен, тотчас отобрать его, объявив в главной квартире, что если

впоследствии найдется у кого хоть один экземпляр, то утаивший его будет

посажен под арест и потом уволен из армии. Тут наступили новые хлопоты --

надлежало сочинить новый бюллетен; многим предложено было заняться

дальнейшею их редакциею: между прочими предложено было и мне. Все

отказались; я, с моей стороны, тихомолком, ночью, ушел в арьергард, откуда был

вызван. Вызвался только один взять на себя писать "буллетины" -- безграмотный

Скобелев. Ему сперва не хотели вверить этой работы, но наконец превозмогли

уверения его, что он мастерски "выпишется", и дали ему на пробу написать один.

Он занял этим делом бедного Жуковского, который, таким образом, в

продолжение преследования французов от Красного до Вильно написал

несколько хороших бюллетенов, из коих особенно замечателен бюллетен о

шестых числах, пагубных для Наполеона; он же написал два прекрасных письма,

оба от Кутузова: одно к атаману Платову касательно отобранного казаками у

французов награбленного ими в русских церквах серебра и золота, которое

казаками было пожертвовано на украшение Казанского в С<анкт>-П<етер>бурге

собора, другое к помещице села Тарутино Анне Никитишне Нарышкиной о

сохранении в целости бывшего тарутинского лагеря со всеми укреплениями,

какие возведены были нашими солдатами11. Скобелев и эти письма и бюллетены

присвоил себе. Но слава его продолжалась недолго. При выступлении армии из

Вильно за границу Жуковский объявил, что далее не пойдет с войсками, что,

согласно своему обету, он с изгнанием французов из России слагает с себя

военный мундир и возвращается на родину. Скобелев употреблял все возможные

хитрости к удержанию Жуковского при армии; он выпросил ему у Кутузова орден

св. Анны 2-го класса, исходатайствовал хорошее содержание, если пойдет с

армиею далее. Но все старания, все уловки Скобелева остались безуспешны, 1-

го/13 генваря мы перешли в Мерече Неман. Надлежало Скобелеву это важное

происшествие ознаменовать "буллетином". Первый, который Скобелев изволил

"отхватать" сам, уничтожил его, сломил ему шею. Начинался он так: "Да

воскреснет Бог и расточатся враги Его -- и расточились". Кутузов, по

обыкновению, подписал, но главная квартира возопила. Обратили внимание

Кутузова на ту галиматью; он наконец поверил тому, что не Скобелев писал

прежние бюллетени, что напрасно представлял он Скобелева царю как автора тех

бюллетенов и писем к Платову и Нарышкиной, что напрасно от Красного до

Вильно вывел он Скобелева за одни бюллетены его из армейских штабс-

капитанов в полковники Литовского гвардейского полка; разругал его по-

российски и велел не показываться себе на глаза12. Составление бюллетенов

было поручено сперва адъютанту Коновницына Ахшарумову, а потом, в Калише,

возвратившемуся из отпуска Данилевскому (впоследствии генерал-лейтенанту),

автору "Описания Отечественной войны".

<...> Андрей Кайсаров... оставив главный штаб армии вследствие

несчастного бюллетена своего, взялся не за свое дело. Не быв никогда в военной

службе и в штаб попавши как офицер милиционный, он вздумал пойти под

начальство брата генерала Паисия в партизаны. При взятии отрядом их в

Саксонии небольшого французского парка он задумал взорвать этот парк на

воздух, не умел сделать этого -- и сам вместе с парком взлетел на воздух.

Все вообще сожалели о нем как о человеке прекрасных качеств и