В ад с чистой совестью

— Пап, привет, — сказала я и чуть не разрыдалась от умиления, когда услышала родной голос. Так захотелось оказаться рядом с ним, подальше от всяких призраков, барменов и даже гор.

Немногословный папа поинтересовался моим здоровьем, как я устроилась и много ли успела написать? На все вопросы я старалась отвечать бодро и оптимистично. Думаю, получилось заверить его, что у непутевой дочери все хорошо.

* * *

Вторая ночь отличалась от первой, как горький шоколад от молока.

Я намеренно долго засиделась за компьютером, заставляя себя работать. Сначала долго не могла сосредоточиться, борясь с отвратительным настроением. Все время вспоминала Германа, как он уходил и смотрел на меня. Пыталась определить, что еще, кроме грусти, было в его взгляде? Сожаление, осуждение, недоверие?.. Все не то.

Он станет прообразом положительного героя, решила я, и начала переносить мысли из головы на электронные страницы. Получалось плохо, приходилось заставлять себя писать, выдавливая буквально по слову. Настроение накладывало отпечаток на создаваемый образ, герой получался чересчур унылый и скучный, страдающий от неразделенной любви. Я решила, что такая причина будет выглядеть уместно, раз речь пойдет о любовном треугольнике.

Постепенно процесс пошел… Получался герой, только какой-то немного безвольный, бесхарактерный. Чем-то он напоминал меня саму, не умеющую противостоять трудностям, плывущую по течению. Так же, как я, он не любил спорить, болел, когда ссорился с кем-то, трепетно относился к состоянию душевного равновесия, которое считал разновидностью счастья…

Хорошо ли, что мужчину я наделила женскими качествами? Да, и есть ли они, чисто женские? Неважно, что герой получается слишком женственным. Он имеет право на существование, раз образ его зародился в моем сознании. Кто сказал, будто все мужчины сильные?

Это уже получался не Герман, а кто-то средний между им и мной. Его внешность плюс мой характер. Зато я сразу почувствовала расположение к персонажу, как к любимому детищу, и решила его сделать самым главным действующим лицом романа. Правда, о чем конкретно будет роман, я еще не определилась, понимая, что без четкого сюжета в голове, даже не стоит начинать писать.

Первые признаки сонливости наметились, лишь когда перевалило за полночь. С чувством удовлетворения от проделанной работы и легким страхом от предстоящей ночи, я подбросила дров в камин, чтоб горел как можно дольше, и отправилась спать.

Вот тут и начались мои мучения. Сначала я никак не могла согреться под толстым одеялом, несмотря на относительное тепло в доме. Потом, когда согрелась, наступил черед активной мозговой деятельности. События дня мелькали в голове по кругу, как чертово колесо. Я вновь и вновь переживала их, как будто кто-то держал палец на кнопке быстрой перемотки на пульте дистанционного управления.

Странное состояние, когда ужасно хочется спать и нет возможности уснуть. Стоит закрыть глаза, как все начинается по новой.

У меня редко бывает бессонница, не чаще раза в полгода. Но когда это случается, больший дискомфорт я получаю не от невозможности уснуть, а оттого, что все тело начинает ломить.

Часов до двух ворочалась в кровати, не зная куда деть ноги, которые выкручивало в буквальном смысле слова. Я пыталась сворачиваться калачиком и вытягивала их во всю длину, ничего не помогало. Очень некстати подумалось, что где-то тут же находится призрак. Вот тогда мне стало по-настоящему страшно. К тому времени дрова в камине успели прогореть, и до меня уже не доносилось уютное потрескивание. В доме повисла неестественная тишина, нарушаемая редкими звуками непонятного происхождения. То щелкнет что-то едва слышно, то скрипнет, как несмазанные петли… От каждого звука я вздрагивала, как от удара в колокол, каждый раз обдаваемая новой волной страха. В какой-то момент даже показалось, что я слышу приглушенный смех призрака и улавливаю запах сырости в хорошо протопленном помещении.

Промучилась я до самого рассвета. Кода в комнате начало светлеть, я провалилась в болезненный сон и, естественно, будильник, заведенный на шесть часов, даже не слышала. Проснулась от довольно ощутимого толчка, сразу сообразив, чьих это рук дело.

Спать хотелось ужасно. Еще бы часа три и плевать, что не получится поработать до обеда. Но интуиция подсказывала, уснуть не получится, мне просто не позволят этого сделать.

Борясь с самопроизвольно закрывающимися веками, я включила чайник и направилась в ванную, надеясь на деликатность призрака, что не станет он подсматривать за принимающей душ женщиной. А если станет, то пусть пеняет на себя, картинка окажется не очень привлекательной — ни пышностью, ни формами я не блещу…

Душ и несколько глотков кофе сделали свое дело — сонливость отошла на второй план, уступив место нежеланию что-то делать и куда-то идти. Но я дала слово, кроме того, подчиниться — единственная возможность избежать контакта с призраком.