В ад с чистой совестью

— Хорошо, я сделаю все, как ты хочешь. Только скажи, что нужно делать?

— Сейчас мне нужно подумать. Когда надумаю, дам знать…

Он исчез так же внезапно, как появился. На меня накатила апатия и обреченность. Интересно, сколько времени он мне даст на передышку? И чего в следующий раз потребует?

Солнце палило нещадно, но двигаться было лень. Я продолжала жариться, машинально недоумевая, как это у мальчишек, бегающих с непокрытыми головами, еще не случился солнечный удар.

Из-за дома вывернул мужчина и направился к футбольному полю. С удивлением я узнала в нем Германа. Он меня не замечал, выглядывая кого-то на поле. А когда заметил, равнодушно отвернулся и позвал:

— Леха! Лех! — он помахал рукой, и из ватаги мальчишек отделился один лет восьми и побежал в его сторону.

Я не слышала, о чем они говорят, находясь во власти обиды, да и далековато они находились. Не хочет замечать, не надо. Я тоже могу сделать вид, что не знакома с ним.

Я отвернулась, пытаясь сосредоточиться на игре, хоть и мгновенно потеряла к ней интерес. Когда снова посмотрела в его сторону, мальчонки рядом не было, а Герман неспешно направлялся ко мне.

— Привет. Интересуешься любительским футболом? — спросил он с улыбкой, присаживаясь рядом.

Герман выглядел совершенно спокойным, без тени обиды на лице.

— Да, вот, гуляю, осматриваю достопримечательности, — ответила я первое, что пришло в голову.

— Нашла достопримечательность! — как-то очень по-мальчишески, заливисто, рассмеялся Герман. — Это пустырь ты так называешь?

— Ну, я была в библиотеке, а потом забрела сюда случайно. Вот и решила посидеть, отдохнуть. А что это за мальчик, которого ты звал?

— Мой брат — Леха. Я отправил его в кафе, пообедать. А то до вечера будет носиться голодным.

— А ты сегодня не работаешь? — не известно зачем спросила я. Наверное потому, что на обратном пути собиралась зайти в кафе, в глубине души рассчитывая увидеть там его.

— Работаю. У меня перерыв. Скоро пойду обратно.

— А я, наверное, пойду сейчас домой…

— А ты уже обедала? — вдруг спросил он.

— Нет. Так рано же еще.

Стоило только сказать, как появилось чувство голода не известно откуда. С другой стороны, почему рано-то? Время двенадцать. Если учесть, что в спешке я не допила даже утренний кофе, то самое время пообедать.

— Пойдем со мной. Света, это наш повар, приготовила отличное рагу, язык откусишь. Пообедаешь?..

Наверное, по моему лицу он догадался, что я проголодалась, раз на возражения не обратил внимания.

— Хорошо тебе, брат есть. А я — единственная дочь.

Мы шли по ореховой аллее. У них эти деревья растут повсюду. Я подобрала с земли круглый шершавый плод и вертела его в руках. Мне нравилось, как пах этот зеленый шарик — сладковатой свежестью. Орехи еще не поспели, чтобы собирать их с дерева, но я знала, что если разломить этот шарик, внутри окажется мягкий белый плод, будущий орешек, сладкий и молочный на вкус. Когда мы с отцом отдыхали в этих краях, он демонстрировал мне, как растут и зреют орехи. Помню, пальцы у меня тогда долго были темно-коричневого цвета, от большого количества йода в молодых плодах.

— Леха — мой младший брат. Еще есть Санька и Ксюха, — улыбнулся Герман.

Ничего себе, два брата и сестра! Большая же у него семья. Всегда завидовала тем, у кого есть родные братья и сестры. У меня есть только двоюродная сестра, и та живет далеко, на Севере. Видимся не чаще раза в два года, когда она приезжает в отпуск.

— А ты живешь с ними? Или… у тебя своя семья?

Странно, что этот вопрос только сейчас пришел мне в голову. Сколько ему может быть лет? Я украдкой взглянула на Германа. Около тридцати, может чуть меньше? Примерно мой ровесник. Обычно, в этом возрасте, мужчины уже обзаводятся семьями.

— Я не женат. Не до этого было, — как-то очень по серьезному ответил Герман. — Мы живем все вместе — мама, сестра, братья, я. Еще с нами живет бабушка — мать отца.

— А отец?

Что это со мной? Никогда не была любопытной. А тут, прямо прорвало, следствие ведут колобки, не иначе.

— Отец умер… давно. Сердце… После его смерти мама сильно сдала, да и бабушка тоже.

Так неудобно, что заставила его вспомнить все это. Кто только за язык тянул? Любопытная Варвара!

— А сколько лет твоей сестре? — тут же задала новый вопрос.

— Семнадцать. В этом году закончила школу.

Он сказал это с такой теплотой, что мне даже стало завидно, сама не знаю чему.

— Поехала куда-нибудь поступать?

— Нет. Устроилась на работу.

Наконец я поняла, что вопросов больше задавать не стоит. Герман это ясно обозначил тоном, каким была произнесена последняя фраза — коротко и достаточно жестко. Тем более что мы подошли к кафе.

Герман усадил меня за тот же столик, что и в прошлый раз, а сам направился к бару, что-то сказав по пути официантке — молоденькой девушке. Я не разобрала слов из-за достаточно громкой музыки. Он больше не смотрел в мою сторону, занявшись натиранием и без того блестевших чистотой бокалов. А потом и вовсе куда-то ушел и не появлялся до моего ухода.