В аду места нет

Когда он подбежал к деревянной калитке, Харас уже был на середине дорожки. Брейди дважды ударил ногой в калитку, раскалывая хлипкое дерево около замка. «Маузер» опять кашлянул, но он был уже на той стороне и бежал, пригибаясь, между могилами.

Свет все еще струился из больших окон церкви, расцвечивая сгущающийся туман яркими красками; Брейди присел за высоким надгробием и прислушался. Ничего не было слышно; минуты через две он снова, пригнувшись, двинулся между могилами; он обошел вокруг колокольни и ненадолго остановился.

Орган снова играл — приглушенно, почти неслышно. Брейди чувствовал, как пот струится у него по лицу. Впереди протянулась подъездная аллея, ворота на улицу были открыты. Харас шагнул из-за парящей фигуры кариатиды; свет лампы сверкал на его очках.

Венгр, очевидно, обошел вокруг церкви с другой стороны. Он поднял «маузер», и Брейди быстро отступил в темноту, к подножию колокольни, и начал взбираться по переплетению стальных лесов.

Спустя несколько мгновений туман поглотил его; он быстро поднимался, ловко перебираясь с балки на балку. Через пару минут он подтянулся и поднялся на узкий помост; дальше идти было некуда.

Он стоял там, насторожившись, прислушиваясь к каждому звуку. Долгое время было тихо; только ветер задувал сквозь туман, пробирая его до костей, так что Брейди невольно вздрогнул.

Он двинулся вдоль помоста; неожиданно доски скрипнули, и Харас тихо оказал:

— Я знаю, что вы здесь, Брейди.

«Маузер» кашлянул, и пуля просвистела в ночи; Брейди осторожно отклонился назад, в то же время снимая плащ.

Он снял его, ногой одновременно нащупав железную трубу, шедшую через помост и исчезавшую где-то за краем.

Харас быстро шагнул к нему, вытянув руку. Он выстрелил; пуля ударилась о стальную опору и отлетела, и Брейди кинул свой плащ прямо ему в лицо. Венгр придушенно вскрикнул, отшатнулся и, оступившись, полетел вниз с помоста. На какую-то леденящую долю секунды он словно бы повис в воздухе; потом туман поглотил его.

Руки у Брейди дрожали, рубашка была мокрой от пота, но он, не колеблясь ни минуты, перелез через край помоста и начал спускаться.

Харас лежал на спине на дорожке, довольно далеко от колокольни; над ним склонился старик-священник. Когда Брейди подошел, он поднял глаза.

— Он мертв? — спросил Брейди.

Старик кивнул.

— Боюсь, что да.

Глаза венгра закатились; он невидяще уставился на Брейди; на губах у него была кровь.

— Несколько минут тому назад он убил женщину, — сказал Брейди. — Там, в бывшем доме церковного сторожа.

Старый священник медленно встал.

— Вы хотите сказать — миссис Гордон? Но почему?

Он подошел поближе, всматриваясь в лицо Брейди; в глазах его что-то мелькнуло.

— Вы — Мэттью Брейди, не так ли? Вы тот человек, которого ищет полиция. Я видел ваш снимок в газете сегодня вечером.

Брейди повернулся и быстро зашагал прочь. Выйдя на улицу, он побежал.

Через несколько минут он уже ехал в машине, прочь от этого места.

Глава десятая

Миклос Давос жил в Мейфере — Брейди узнал это из справочника в первой же телефонной кабине, куда он зашел. Когда он шел обратно к машине, руки у него еще дрожали, и он закурил, прежде чем ехать дальше.

Сейчас священник уже связался с полицией, и они уже знают, что он на свободе, в Лондоне. Как только они узнают о смерти Джейн Гордон, ее матери и Хараса и сопоставят их между собой, погоня возобновится с новой силой.

Выход был только один. Найти Давоса, выжать из него правду — поскольку он был единственным на земле человеком, который знал, как оно обстояло на самом деле.

Лавируя в плотном потоке машин, Брейди пытался вспомнить, что он знает о Давосе. Не очень-то много.

Он был по происхождению венгром, что объясняло его связи с Харасом. Странная, загадочная фигура, от бежал от известности, как от чумы. Говорили, что он в полном смысле слова держит в своих руках нефтяные поставки во всем западном полушарии. Безжалостный человек, создавший свою империю, беспощадно давя конкурентов.

Брейди сжал зубы, свернув на тихую улочку в стороне от Парк-Лейн. Быть может, пора уже кому-нибудь поставить на место мистера Давоса.

Здесь были особняки георгианской эпохи, прекрасно отреставрированные. Похоже, тут где-то по соседству была вечеринка — вдоль улицы тянулся ряд автомобилей.

Давос жил в доме номер двадцать. Брейди нашел, куда втиснуть машину, поднялся по ступеням к парадной двери и нажал на кнопку звонка.

Он слышал смех где-то в доме и музыку; вскоре с той стороны кто-то яростно выругался, и дверь отлетела, с грохотом ударившись о стену.

Стоявший на пороге мужчина был очень пьян. Он был в вельветовом пиджаке, с редкой, точно ощипанной, бороденкой; глаза — две мокрые, расплывшиеся кляксы на бледном лице.

— Слушай, старик, если ты намерен стоять здесь всю ночь, давай, продолжай! — бросил Брейди с усмешкой, проходя мимо него.

В коридоре тускло горели свечи. Чудовищный гвалт в его дальнем конце указывал на то, что веселье там в самом разгаре, хотя радостные крики и быстрая, ритмичная музыка неслись и из комнаты направо, когда он проходил мимо нее.