В аду

И тут громко, с тяжелым скрипом отворилась входная дверь, и в хижину вошла женщина в темном плаще. Голову ее украшал невысокий, скрученный из тонкой яркой ткани тюрбан, который полностью скрывал волосы, однако выгодно оттенял овал бледного, серьезного лица, усиливая выразительность красивых его черт. Она хотела было пройти к Калисте, но, увидав за столом незнакомцев, замерла в нерешительности. А гости в свою очередь обратили на вошедшую пристальные, исполненные бесстыдства взоры.

– А-ааа, молодая вдова. Пришла, наконец, утолить наше любопытство, – промурлыкал Кестер, чувствуя, как раздражение его сменяется приятным возбужденьем.

Он встал из-за стола и медленно приблизился к Анне, обошел ее кругом, а затем, аккуратно расстегнув пряжку плаща, широко распахнул его, и тот, не удержавшись на плечах женщины, соскользнул на пол.

– Хороша, – прошептал Кестер, оглядывая маленькую, стройную фигуру, соблазнительные изгибы которой подчеркивало облегающее, с квадратным, почти целиком обнажающим плечи вырезом бархатное платье. – И не страшно вам путешествовать без сопровождения, сударыня? Уже скоро наступит ночь, – с притворной заботой спросил он и хотел взять женщину за руку, но та резко отстранилась и, сделав шаг назад, устремила на Кестера чуть прищуренные, внимательные, такого же глубокого синего цвета, как и ее платье, глаза.

– Нет, не страшно. Я потеряла все, что мне было дорого, сударь. К тому же уже многие годы бесчестные, жадные люди – благородные по виду господа, такие же дворяне, как и вы, присваивают наши земли. У нас больше нечего красть, – с горечью, сухо и строго ответила Анна. – Но хочу вам заметить, сударь, – продолжала она, – даже самые отъявленные воры и подлецы никогда не выказывали такого неуважительного отношения, какое позволяете себе вы.

Несколько удивленный смелыми речами Анны и почему-то ими же очень взволнованный, Кестер переглянулся с другом, который тоже радовался, глядя на отважную баронессу:

– Так вы предпочитаете, чтобы вас грабили вежливо и нежно? – громко рассмеялся Гриффит и отхлебнул из кубка.

– Вероятно, вы желаете, чтобы я представился? – с ехидной улыбкой продолжал Кестер.

– Да, именно с этого и следовало начать, – проклиная себя за то, что дала гостям прекрасный повод поиздеваться над собой, ответила Анна.

– Кестер Харшли, ваш сосед, – с наигранной учтивостью поклонился барон. – Мы охотились в вашем прекрасном лесу, – нагло заявляя о своем незаконном вторжении, продолжал он. – Все твари куда-то попрятались, и вот, мы возвращаемся ни с чем, злые, голодные, – он сделал ударение на двух последних словах и снова почти вплотную приблизился к Анне, – и находим здесь прелестное создание. Правда, оно не прячется, но… уж больно ерошится, колется, вместо того, чтобы присесть спокойной за стол и разделить трапезу с усталыми охотниками, развлечь их беседой, приласкать немного… Поверьте, миледи, я не хочу с вами ссориться, напротив – я даже считаю, что мы могли бы подружиться, если мы… вы… забудете, наконец, о том, что мой отец раскроил этому предателю, вашему муженьку, череп, а также имел полное право добить все ваше оставшееся хилое семейство, но…

– Как вы смеете? Как смеете оскорблять меня на моей земле? – перебила его баронесса, задыхаясь от клокочущей в груди ненависти, и на мгновение перевела взгляд на Калисту, которая застыла у очага с ножом в руке и еле, казалось, сдерживалась, чтобы не броситься с ним на барона.

– Пока на вашей, – холодно отрезал Кестер и тут же весело добавил, – я хотел бы купить у вас лес, если, конечно, вы не пожелаете передать мне его в дар. Так что в ближайшее время я намерен посетить вас в вашем замке – познакомиться с вами и вашим свекром поближе…

– Не думаю, барон, что это уместно, – с трудом подавляя дрожь в голосе, парировала Анна.

– А вам и не надо думать, сударыня, – злобно прошипел Кестер и, схватив ее за плечи, сжал что есть силы.

Анна охнула, и смелое выражение ее лица мгновенно уступило место мученическому. Те же перемены произошли и с Калистой: она прижала нож к груди и прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать.

– Вы делаете мне больно, – простонала баронесса.

– О-о-о-о, вы, вероятно, не знали боли, сударыня, – Кестер коснулся языком зуба, который ныл и зудел целый день, напоминая тем самым о разбитой некогда челюсти. – И быть может, никогда не узнаете, – его передернуло. – Если будете вести себя правильно. В противном случае – обещаю, я устрою вам ад.

– Милая Анна, советую прислушаться к просьбам барона, и тогда он отберет у вас совсем немного и проделает это учтиво – как вы любите, – хищно улыбаясь, добавил Гриффит.

Не в силах более выносить железной хватки, Анна несколько раз кивнула в знак согласия. Тогда Кестер привлек к себе женщину, медленно, одним движением облизал ее шею и затем, наконец, отпустил.

– Хорошо… хорошо… Я готова буду принять вас, барон, и вас… – Анна вопросительно посмотрела на Гриффита, осторожно прижимая ладони то к одному, то к другому плечу с тем, чтобы унять пульсирующую в них боль.

– Граф Дафф[4], – ответил ей тот.