В Африку за обезьянами

Стадо обезьян, за которым я наблюдал, ночевало на толстых ветвях сикоморы и обычно просыпалось и спускалось на землю с восходом солнца. В течение 40—60 минут обезьяны находились вблизи дерева, пили воду из родника, обыскивали друг друга или детенышей, в общем, совершали утренний туалет. Одна-две самки быстро рылись в шерсти вожака, а он сидел в важной позе, облокотившись на ствол дерева, и зорко посматривал по сторонам. Детеныши играли. Иногда они в погоне друг за другом налетали на матерей, за что тут же получали шлепки, поэтому то и дело раздавались взвизгивания и крики наказанных шалунов. Нередко на этой почве возникали ссоры. Мать обиженной обезьянки яростно нападала на обидчицу. Самки визжали, бегали, угрожая друг другу, подбегали жаловаться к спокойно сидящему самцу. Часто он и прекращал ссору: бросив грозный взгляд в сторону одной из самок, он подкреплял его ударом лапой по земле. Если этого оказывалось недостаточно, вожак быстро вскакивал, устремлялся на одну из дерущихся и задавал ей трепку. Ту же картину я не раз наблюдал у павианов гамадрилов, живущих в вольерах Сухумского питомника. Порою в питомнике многим наблюдателям удавалось отмечать и более сложные взаимоотношения в стаде гамадрилов.

Самец и самка павиана анубиса, пойманные у берега реки Моджо.

Через час после восхода солнца обезьяны уходили в лес или на поля искать пищу. Едят они молодые побеги травы и кустарников, корни растений, насекомых, яйца птиц и рептилий. Вожак всегда находился впереди стада, неизменно выполняя функцию дозорного, независимо от того, собирало ли стадо плоды с дикого дерева, «грабило» ли кукурузное поле или бродило по лесу в поисках пищи. В полдень обезьяны возвращались к своему постоянному месту ночлега, пили воду, отдыхали, дремали и через час-два снова уходили в лес или на поля. Вечером они снова возвращались к своему дереву и после некоторой возни, сопровождаемой криками ссоры и угрозы друг другу, или мирного воркования успокаивались. Голосовые реакции павианов анубисов напоминают звуки, издаваемые павианами гамадрилами, но они более резки, менее сложны и по количеству их меньше. Если у гамадрилов насчитывается около шестнадцати различных звуков, имеющих определенное значение, как средство общения друг с другом, то у анубисов мне удалось уловить не больше шести-семи звуков.

Ночевали павианы анубисы всегда на одном и том же месте, тесно располагаясь друг возле друга на толстых нижних ветвях и суках крупных деревьев, метрах в пяти-шести от земли. Если в лесу появлялись люди, обезьяны, разбуженные зовом вожака или одного из членов стада, заметившего опасность, стремглав прыгали на землю и с криком уходили прочь. Они никогда не прятались, забираясь на верхушку дерева или перепрыгивая с одного дерева на другое, как это делают мартышки. Если ночь проходила спокойно, то утром, с восходом солнца, обезьяны вновь спускались на землю.

Только ядовитые змеи, удавы и леопарды представляют опасность для павианов. Впрочем, охотники рассказывают, что леопард редко нападает на павианов, потому что они могут оказать дружное сопротивление всем стадом. Хищник обычно подкарауливает газелей и антилоп, идущих на водопой, и любит полакомиться мартышкой, так как тут он не встречает никакого сопротивления со стороны стада.

Анубисы — очень осторожные животные. При малейшем шорохе в ближних кустах в стаде сейчас же раздается крик, предупреждающий об опасности («оуу»), и обезьяны уходят прочь. Мне удавалось, вместе с Балачо, ползком подбираться к ним очень близко, почти на сто метров, и тогда, затаив дыхание, я мог наблюдать их жизнь. Серьезной помехой мне сказалось присутствие в лесу большого количества зеленых попугаев. Эти беспокойные птицы, заметив человека, издают пронзительный крик, и тогда все животные немедленно скрываются в зарослях. Обезьяны издали замечают людей и бегут, особенно, если люди вооружены огнестрельным оружием, но почти не обращают внимания на безоружных пастухов и подходят очень близко к пасущимся в лесу стадам домашних животных. Мои попытки проследить движение стада, отправившегося на поиски пищи, не увенчались успехом. Обезьяны очень скоро обнаруживали мое преследование и быстро убегали метров на 300—400, а затем вожак поднимался на высокое дерево и зорко следил за мною. Как только я приближался к этому дереву, вожак быстро слезал вниз, уводил стадо и снова появлялся вдали на дереве, посматривая в мою сторону. Так повторялось несколько раз, пока я не прекращал свои попытки следовать за стадом.