В агонии

– Он перестал для меня существовать. Его словно никогда не было. Второго такого, как Тимур. Потому что я смотрю на него и не вижу Олега. Я вижу Тимура. Его глаза, его улыбку… Олег даже смотрит на меня, как смотрел Тимур! Тем же взглядом! И иногда я забываю, что это другой человек. Мне хочется, чтобы он коснулся меня, поцеловал, а не сидел рядом и не сдерживал желание.

Алиса опустила голову, и Эллен покрылась мурашками от ее тяжелого, дрожащего выдоха.

– А потом я вспоминаю, что это не мой Тимка. Это Олег. Другой. Чужой. Мне так больно, когда он рядом! Но стоит ему уйти, становится еще хуже. Уходя, он словно забирает надежду, что я когда-нибудь вновь увижу Тиму. Это ад. Нескончаемый ад. Для нас обоих. Мы мучаем друг друга. Самое ужасное, что я уже не могу без его энергии, – в голосе Алисы гремело столько боли! – Поэтому я не могу здесь оставаться. Рядом с ним. Тем более в этих стенах. Здесь каждое место, даже самый глухой закуток, все напоминает о Тимуре, о наших чувствах. Я не теряю надежду. Стараюсь не терять, но здесь это очень трудно. Здесь я начинаю сходить с ума. Знаешь, о чем я иногда думаю? – с вызовом и злостью спросила Алиса.

Вика промолчала, но ее дыхание и колотящееся сердце выдавали тревогу.

– Иногда мне просто плевать на всех, кто живет в этом доме. На всех! Мне плевать на ваши жизни, и я думаю лишь о том, что у меня есть возможность вернуть Тиму, если он еще жив. Всего-то надо предложить взамен Эллен. Отдать ее, забрать его. Так просто. Ведь мне плевать и на жизни тех, кого она потом безжалостно убьет. А она будет убивать. Ей придется. Может быть десятки людей, а может и сотни.

Эллен отвернулась к окну и схватилась за подоконник. Ноги подкосились от картины, которую она вдруг ясно увидела. Алиса была очень убедительна.

– И вот тогда я думаю, ведь Тима мне этого не простит. Он бы не хотел, чтобы я так поступила. Он слишком добрый, слишком жертвенный. И я просто ненавижу эту его черту, ведь поэтому он вышел из той чертовой машины. Ради безопасности других, не думая о своей. В этом весь он. Таким его воспитали. И Эллен в этом точно не виновата.

Сердце будто вырвалось из оков. Эллен нужно было услышать эти слова, пусть и не лично. И хоть они не убили саднящую вину окончательно, стало значительно легче от осознания, что Алису не мучает еще и ненависть к ней.

***

Резкий хохот Димы вновь ворвался в сознание, и связь со способностью рухнула. Эллен, стиснув зубы от мгновенной злости, повернула голову. Дима сидел вполоборота к Нелли. Та слегка покручивалась на стуле и качала ногой, что бесстыдно выглядывала из разреза на платье.

«Ну уж нет, я не позволю этой самоуверенной выскочке отобрать у меня парня! Посмотрим, чей разрез круче!» – воинственно подумала Эллен и, вдохнув небывалую уверенность, поплыла в сторону бара.

Внутри ухмылялся не просто чертик, мечтающий пошалить, а дьяволица, готовая биться насмерть. Это ее мужчина!

Максим, занимавший почетное место бармена, первый увидел Эллен и замер, приоткрыв рот. Ребята обернулись. Денис чуть не поперхнулся тем, что потягивал из бокала. Красавец в черном соскочил со стула, уступил свое место рядом с Димой.

Эллен благодарно улыбнулась другу. С его помощью она уселась на высокий стул, при этом постаралась, чтобы разрез на платье оголил ногу, насколько это возможно.