В академии поневоле

Заморгала, не сразу сообразив, кто говорит, настолько ушла в себя. Оказалось, рядом остановилась парочка, и женщина участливо предложила помощь.

– Да. Моему другу стало плохо, где ближайшая аптека?

Мне указали нужное направление, предупредив, что с минуты на минуту она закроется. Ничего, успею, надо – стекло выбью, сама найду кровь.

Оставив Глэна на попечение прохожих, я рысью припустила в нужном направлении. Инкуба не боялась, захочет убить, так убьет. Когда подлетела к вывеске с пестиком и ступкой, владелец уже запирал лавку.

– Послушайте, – ухватила аптекаря за рукав, – дело жизни и смерти! Срочно нужна кровь!

Он недоуменно уставился на меня и убрал пальцы с пальто.

– Мы закрыты, приходите завтра.

– Вы не понимаете! – Я решительно преградила аптекарю дорогу и вырвала ключи у опешившего от подобной наглости мужчины. – Вампир умрет без крови, он не доживет до утра. Не хотите продать, прокляну. Вам как: чесоткой, лишаем, половым бессилием?

Блефовала, хотя, кто знает, вдруг на эмоциях сумела бы добраться до памяти предков? Опыт показывал, что в нужный момент заклинания находились, пусть они временами приводили к неожиданным последствиям.

– Так вы ведьма? – Судя по тому, как аптекарь переменился в лице, работниц метлы он побаивался.

– И очень злая. Считаю до трех.

Понадобилось только до двух.

В аптеке удушливо пахло валерианой – настоящее раздолье для кошек. Владелец не стал зажигать общий свет, ограничился лампой. Попросив подождать в зале, он скрылся в подсобке. Думала, сбежит, но мужчина оказался порядочным, через пару минут вынес запотевшую от холода бутылочку. Небольшая, она напоминала ту, которую некогда распивал Глэн на кладбище.

– Держите, – аптекарь поставил бутылочку на прилавок. – Только оберните чем-нибудь, не пугайте людей. И с вампирами завязывайте, – посоветовал он, – а то с донорской быстро на живую кровь перейдут.

– А эта чья?

С легкой брезгливостью косилась на энергетическую пищу кровососов. Неужели человеческая?

– Конкретно эта – козья. Человеческая попадается редко, немногие готовы сдавать даже за деньги. Пятьсот.

Ого, кровь – дорогое удовольствие!

Достала кошелек и взгрустнула – всего две сотни.

– А в долг не продадите?

– Ну знаете! – рассердился аптекарь. – Либо платите, либо выметайтесь.

Вздохнув, я открыла рот, чтобы убедить-таки отпустить под расписку, когда в лавку влетела метла, да как – со звоном, разбив одно из стекол. Ткнувшись черенком мне в ноги, она словно намекала, как надлежало поступить.

– Это что еще такое?! – побагровел мужчина, когда я схватила бутылочку и оседлала метлу. – Воровка, я сейчас гвардейцев вызову!

Потрясая кулаками, выкрикивая требования оплатить ущерб, аптекарь кинулся в погоню, однако мое средство передвижения оказалось быстрее. Умело маневрируя между полками, метла выскользнула в разбитое окно. Вжав голову в плечи, распластавшись на верной подруге, я умудрилась не пораниться. Дальше мы набрали высоту, и владельцу аптеки оставалось лишь сотрясать воздух проклятиями.

Прижимая бутылочку к груди, старалась не упасть.

Метла поднялась до коньков крыш и замерла: мол, куда дальше, хозяйка? Хороший подарок сделал Глэн, мы с ней сработались. Сориентировавшись, указала нужное направление. Ветер засвистел в ушах, в лицо ударил свежий поток воздуха. Странно, сейчас я практически не боялась, наоборот, наслаждалась неведомым ранее чувством свободы. Оно пьянило, хотелось подняться еще выше, отпустить руки, но рациональная часть меня напоминала о технике безопасности. Вот потренируюсь, тогда пожалуйста, а сейчас нужно пролететь два квартала и спасти Глэна.

Справившись с охватившей меня эйфорией, поняла, что успела оказаться далеко от нужного места, более того, чуть не долетела до королевского дворца. Стража разбираться не станет, собьет ведьму заклинанием, а пепел пустит на удобрение парка. Кое-как я затормозила и развернулась. Теперь летела медленно и достаточно низко, чтобы лучше ориентироваться в темноте. Но вот и нужная улица. Сердце болезненно сжалось при виде одинокой тени под фонарем. Ушли, бросили одного! Спикировав на мостовую, задела припозднившегося прохожего. Он пробовал возмущаться, но натолкнулся на мой взгляд и раздумал. Бросив метлу, я склонилась над Глэном, стараясь уловить движение грудной клетки. Сама дышала через раз.

– Не надейся, не сдох.

Ах ты!.. Зато живой.

Влепила вампиру пощечину и всучила в руки с трудом добытую кровь:

– Пей, неблагодарная скотина, я на преступление ради тебя пошла.

– От убийства не отмажу.

Повезло, что слабый, а то бы научила уважать ведьм. Так же просто насупилась и, скрестив руки на груди, обиженно отвернулась, напряженно прислушиваясь. Ага, отвинтил крышку, глотает.

– До гостиницы проводишь, героиня?

Глэну явно стало лучше, если полез обниматься. Фу, как от него кровью разит!

– Не нравлюсь? – Словно издеваясь, вампир прижался теснее. – Привыкай, раз в месяц у меня специфический одеколон.

И уже серьезно продолжил:

– Сколько аптекарю должна? Завтра верни, деньги дам, и купи вторую порцию, с этой я долго не протяну, гадина полностью высосала.