В Америке

Наверное, масок было не много. Предположим, что безумие оказалось единственной доступной маской (что скажете, Марина?), и в данном случае выбор Гамлета становится понятен. Прекраснейший, рассудительный, обаятельный… принц датский, как я всегда о нем говорю. Несчастное детство, конечно. Очень несчастное. Но если быть несчастным означает быть безумным, тогда бы мы все были безумцами. [Снимает туфли и чешет ноги.] Я утомил вас? Надеюсь, нет, потому что сейчас я перехожу к вашей роли. [Вскакивает.] Но Офелия сходит с ума, а это неинтересно. Бредит о цветах. Гамлет был к ней невнимателен. Бедная девочка. Гамлет вонзил клинок в живот ее отцу. Правда, его мать действовала ему на нервы. К тому же, он думал, что за пологом — крыса. [Берет кочергу с камина и размахивает ею, как шпагой.] И ушла она под воду. Вы что-нибудь смыслите в безумии, Марина? Не думаю. Держу пари, вы — большой знаток по части отражения бед. Не до конца, конечно. Я прав? Совсем чу-уть-чу-уть страданий. Ах, европейцы! Вы создали трагедию и думаете, что обладаете монополией. А мы, американцы, — незрелые оптимисты. Верно. Как раз сейчас у меня приступ незрелого оптимизма. Как это освежает! А-а-ах-х-х-х… Еще виски, Марина? Знаете, я видел вашу Офелию по-настоящему безумной только один раз — на прошлой неделе в Провиденсе, когда вы (что для вас нехарактерно) были настолько рассеянны (не из-за меня ли, что скрежетал зубами рядом с вами за кулисами?), вышли на сцену в четвертом акте с пустыми руками и, ничуть не смутившись, раздали цветы Гертруде, Клавдию и Лаэрту. Невидимые цветы. Отец бы это оценил по достоинству. [Наливает себе.] Я говорил, что мой отец кричал попугаем? Помню одно представление «Гамлета» в Натчезе, когда во время сцены безумства Офелии за кулисами кто-то закукарекал — это был, конечно, отец, он взгромоздился на самый верх лестницы. [Кукарекает.] Вот так. Так что, дорогая Офелия, будьте осторожны, когда сходите с ума. Это может оказаться заразным Моя мать очень боялась за отца, когда он ездил на гастроли, и в четырнадцать лет меня приставили к нему в качестве костюмера и «компаньона». Не для того, чтобы я учился играть, боже упаси! Актером должен был стать Джонни — наследник.