В августе 1941-го

В одну из спецгрупп, засланных в Иран, входил Серго Берия — сын всемогущего Лаврентия Павловича. Его воспоминания поистине бесценны: «Там, в разведцентре южного направления, дали нам новые исходные позывные и вместе с двумя группами диверсантов перебросили в иранский Курдистан. Две другие группы состояли из оперативников, которые подрывами могли заниматься, нарушением коммуникаций. А наша группа выступала в роли боевого сопровождения. Базировались мы в горах иранского Курдистана»[341].

Из работников госбезопасности в операции принимала участие группа чекистов из Советского Азербайджана во главе со Степаном Емельяновым. Также действовала группа чекистов из Армянской ССР, деятельность которой координировал Гезальян.

Все эти мероприятия дали результат в ходе самой операции. Соотношение потерь только при ликвидации иранских пограничных постов приближалось 1:10, что говорило о безоговорочном преимуществе Красной Армии. В ходе иранской операции советские пограничники потеряли пять человек убитыми и пять ранеными, потери же иранских погранпостов составили 48 убитыми и 22 ранеными. Кроме того, 256 солдат и офицеров из иранских погранпостов были взяты в плен[342]. Что касается 53-й Отдельной среднеазиатской армии, то в результате иранской операции ее части захватили в плен 4150 иранских военнослужащих (из них 18 старших офицеров, 156 младших офицеров, 67 унтер-офицеров и 3909 солдат) [343].

Общие же итоги советских потерь с 25 по 30 августа 1941 г. составили около 50 человек убитыми, свыше 100 человек было ранено и контужено, около 4000 солдат было эвакуировано по болезни[344]. Есть и другие данные, которые приводит в своем исследовании Ю. Г. Голуб. Они незначительно отличаются от предыдущих: в боестолкновениях было убито около 40 и ранено свыше 150 советских военнослужащих, сбито три советских самолета и еще три самолета не вернулись на аэродромы по неустановленной причине[345]. К вышесказанному добавим лишь то, что на своей территории потери оказались существеннее: в ходе проведения операции произошло 15 катастроф и 18 аварий[346].

С иранской стороны точных сведений о безвозвратных потерях обнаружить не удалось. Правда, в исследовании Д. М. Любина приводятся данные, что в советский плен попало свыше 7000 солдат и офицеров, в том числе один генерал[347]. Более скромные цифры приводятся в книге Дж. Гасанлы: «В ходе скоротечной военной операции Иран потерял 106 человек, 320 человек сдались в плен»[348].

Иранская операция на общем мрачном фоне боевых сражений 1941 г. выглядела многообещающим светлым пятном. «Дело с Ираном, действительно, вышло неплохо. Совместные действия британских и советских войск предрешили дело. Так будет и впредь, поскольку наши войска будут выступать совместно», — высказал свое удовлетворение итогами операции И. Сталин в послании У. Черчиллю[349]. И он был прав. Решающим полем сражения должна была стать Европа. Но до совместных военных усилий в Европе дело дошло только в 1944 г., когда британский союзник соизволил наконец-то открыть Второй фронт.

А пока советское командование проявило гуманизм, уже 9 сентября 1941 г. приняв решение об освобождении из плена всех иранских солдат. Офицеры же еще некоторое время находились на положении военнопленных. Из воспоминаний красноармейца П. М. Полуяна: «Во дворе комендатуры в стороне стоял каменный одноэтажный дом с плоской крышей […] Мы решили посмотреть, кто в нем содержится. Два наших часовых разрешили взглянуть в волчок. Когда подошла моя очередь, то я увидел сплошные серые мышиного цвета кителя, на плечах узкие погоны. Среди них стояли в иранской одежде холуи, которые согласились верой и правдой пособничать немцам против частей Красной Армии.

Я спросил часового: „Сколько здесь этих мерзавцев?“

Он мне ответил: „Около двухсот“.

Они не сидели и не лежали, все прижались один к одному, стояли плотно, как селедки в бочке. Их вид был ужасный, в глазах ненависть. Задержали врагов наши органы с поличным, когда они травили воду и распространяли листовки, и за другие дела. Органы военной прокуратуры с такими вредителями расправились по законам военного времени»[350].

21 ноября 1941 г. советский МИД уведомил иранское посольство в Москве, что соответствующие компетентные органы сочли возможным освободить часть офицеров шахиншахской армии, задержанных во время августовских событий[351].