В Августовских лесах

Стася покорилась и тут. Она знала, что если Олесь понюхал один стаканчик, значит, надо налить другой. После третьего он начнет думать, что он все-таки пан, и немножко покуражится. Поэтому Стася решила терпеливо ждать и потрафлять всем его мелким капризам. Нацелившись на притаившуюся у горлышка бутылки муху, она слегка, как ей казалось, шлепнула ладонью по стеклу бутылки. Бутылка с грохотом опрокинулась на пол.

Спавшая в соседней комнате Галина проснулась и подняла голову с подушки.

— Ух и глупая ж ты баба! Даже мухи не можешь пришлепнуть, а туда же, лезешь с разговорами. Гляди, что наделала!

На белых половиках разбрызгались красные капли вина, а на месте, где разбилась бутылка, образовалась порядочная лужа.

— Все из-за твоей мухи! — вскочив со стула, крикнула Стася и принялась подбирать склянки.

— Почему это моя муха? Вы, бабы, разводите столько мух, что негде даже краюху хлеба положить!

— Уж молчал бы!

— Ну и что же, буду молчать. Ставь-ка другую бутылку. Я тебе такое расскажу, что ты треснешь со страху, как эта самая бутылка.

— Да ты так рассказываешь, как ленивого вола к ярму тянешь. Через твое такое говорение столько доброго вина разлила.

— А сколько, жинка, мы все-таки намочили той доброй вишневки?

— Хватит тебе, пьянчужка. До рождества и к пасхе останется.

— А ежели мы справим свадьбу, хватит нам вина или нет?

— Была бы свадьба…

— Ну, а ежели мы справим две свадьбы и я вздумаю отпраздновать день своего рождения и позову много гостей?

— Можешь позвать все Гусарское и еще солдат с пограничной заставы.

— Ты говоришь, солдат с пограничной заставы?

Олесь многозначительно ухмыльнулся и начал закручивать облитые вином усы.

— Я глупости говорю, а ты поменьше слушай. Лучше не томи душу, расскажи те страсти, что слышал от этого монашка.

— Когда мы будем справлять свадьбу Галины, то советских солдат здесь уже не будет, — пристально посматривая на Стасю, твердо проговорил Олесь.

— А куда могут подеваться советские солдаты? — ловя его взгляд, спросила Стася.

Олесь, оторвав руку от усов, так же как и Сукальский, провел ладонью по своему горлу.

— Что же это значит, Олесь?

Стася подскочила к мужу и крепко сдавила рукой его плечо.

Олесь, ничего не утаивая, передал разговор с Сукальским, взяв с жены клятву, что она будет молчать как рыба.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Галина прислушивалась к разговору в соседней комнате.

Кто-то готовится напасть на советских солдат и вернуть старую панскую власть, которая уничтожит ее любимого Костю и маленькую Олю с заставы. Не будет и Олиной матери, доброй русской женщины Клавдии Федоровны, и славной учительницы Александры Григорьевны, умеющей так ласково говорить и с маленькими и со взрослыми. Клавдия Федоровна, Александра Григорьевна и Костя помогли ей узнать, как в России живут люди. Значит, ничего этого здесь не будет? Значит, снова родители могут отдать ее или Владиславу Михальскому или даже ксендзу Сукальскому. Нет, она этого не допустит! Побежит сейчас к Косте или на пограничную заставу, к лейтенанту Усову, и расскажет все об этом проклятом родственнике Сукальского, который хочет погубить русских.

Олесь и Стася продолжали выпивать и разглагольствовать до тех пор, пока в дверь не постучали и в комнату не вошли начальник пограничной заставы лейтенант Усов, Клавдия Федоровна Шарипова и учительница Александра Григорьевна. Кудеяров ушел с детьми к Франчишке Игнатьевне пить молоко и покупать помидоры.

Таких гостей Седлецкие никак не ожидали. Они растерялись. В особенности это было заметно по Олесю, у которого хмель быстро прошел. В его голову полезли черт знает какие несуразные мысли. "Может, когда я с тем монахом, чтоб ему собака пана Михальского перегрызла глотку, разговоры вел о "большой политике", этот беловолосый начальник заставы со своей овчаркой в кустах сидел и подслушивал?… Смотри, как по-польски трещать научился. Все, наверное, записал, до единого словечка! Вот придешь теперь на заставу, — мучительно думал Олесь (на заставу он иногда ходил выполнять плотницкие работы), — придешь туда, а та паршивая овчарка узнает тебя и цапнет голубчика за ляжку… Вот тогда-то наверняка поедешь в далекое путешествие…"

Стася поставила на стол новую бутылку и большое блюдо со спелыми коричневыми яблоками. Она тоже ломала себе голову, зачем могли пожаловать к ним такие необычные гости. Стася с любопытством разглядывала ярко и модно одетых женщин, высокого красавца лейтенанта. Ей даже понравились его смелые голубые глаза, густые, зачесанные назад светлые волосы и красивый рот, полный крепких и ровных зубов.

— Да вы напрасно беспокоитесь, Станислава… простите, не знаю, как вас величать по батюшке… — с сердечностью проговорила Клавдия Федоровна. Она старалась разогнать холодок отчужденности со стороны хозяев.

— Меня зовут Станислава Юзефовна, — с заметным оттенком гордости ответила Стася.