В барханах песочных часов. Экстремальный роман

- Ну и силен же твой папаша! - восхищенно шепнула Янка Леночке, - супермужчина! Пушкину, блин, и не снилось: пятьдесят младенцев сразу! Классно!

Леночка бросилась открывать двери и, запихнув в прихожую отца с подружками, прислонилась спиной к косяку, закатила глаза к потолку, и воскликнула:

- Господи! За что ты нас наказываешь! Па, это я виновата! Я раздала твои визитки в роддомах, чтобы позвонили в наш фонд! Па, это зашибенный прокол с фондом! Я не знаю, что делать.

Ирина Николаевна, уложив Иришку, вышла в коридор и с улыбкой сказала:

- Ну что теперь делать будешь, Дон Жуан? За удовольствие надо платить…

- Подожди, мать, нам не до шуток, - отмахнулся Трошин и пригласил подруг в свой кабинет.

- Дров мы наломали порядком с нашим ФЧК. Надо как-то этих матерей-одиночек спустить на тормозах. Но как? - вздохнул он.

- Я придумала! - вскрикнула Янка, - давайте дадим им бумаги, пусть напишут свои адреса и фамилии. Скажем, что пошлем им пособия на дом. И дело в шляпе.

- Давайте попробуем так, - согласился Александр Кириллович. Он взял со стола стопку бумаги и вышел в коридор, подруги двинулись за ним.

Выслушав журналиста, женщины на лестничной площадке загалдели:

- Александр Кириллович, мы вас все знаем и любим. Там внизу еще много мамочек ожидают. Спуститесь, пожалуйста. Выступите перед матерями-одиночками. Раз уж мы собрались. Подбодрите. Ваше слово - золото!

- А что, это интересно, - согласился он, и все спустились вниз.

Трошин избрал местом для своего выступления детскую площадку посреди двора. Через мгновение плотная толпа женщин сомкнулась вокруг знаменитого журналиста.

- Митинг матерей-одиночек Москвы разрешите считать открытым, - широко улыбаясь, объявил он.

- Ну, блин, смотри, Саламандра, как твой папаша порозовел от возбуждения. Столько телок парных вокруг! Классно! - не переставала восхищаться разворачивающимися на ее глазах событиями Янка. - Ну, блин, дает твой папаша, не теряется!

- Вопрос стоит один, - продолжал Трошин, - родить мы родили, а как воспитывать детей дальше, чтобы выросли полноценными членами нашего обновленного общества?!

- Ура! ура! ура! - истошно завопили из толпы. - Вы настоящий отец отечества! Трошину ура!

Пенсионерки с любопытством наблюдали за странным сборищем со скамеечки у подъезда. Одна покачала головой и сказала:

- Хороший человек, но беспутный, допрыгался. А на вид не скажешь, чтобы особый кавалер был. Чудеса!

- Никаких чудес нет, - ответила ей другая, - девки мужиков за славу пуще, чем за все остальное любят. Знаменитый он, вот и результат…

Тем временем Трошин входил в раж:

- Дорогие мои, любимые, родные мамы, несмотря на суровое время, я от имени Союза журналистов России благодарю вас за ваш подвиг деторождения. Я надеюсь, что среди младенцев, которые сейчас пищат в ваших руках, вырастут новые Гагарины, Пушкины, Шостаковичи, маршалы Жуковы и президенты Ельцины!

- И Горбачевы тоже, и Шеварднадзы! - раздался тонкий голосок в толпе.

- А почему бы и нет, дорогие мои, и Горбачевы с Шеварднадзами пусть тоже вырастут из этих сегодняшних младенцев, - с радостью согласился Трошин, - а пока наш фонд решил выписать каждой присутствующей сегодня на митинге матери-одиночке по пять тысяч рублей телеграфным переводом на домашний адрес, который мы вас попросим записать на этой бумаге.

- Ура, Трошину! Ура, Трошину! - вновь раздалось из толпы. - Настоящий отец отечества! Только Шеварднадзе есть смысл денег не давать, так как они от России отделились и значит сами себя пускай обеспечивают, - добавила голосистая толстушка с младенцем в красном одеяльце.

- Тогда и Горбачеву давать не надо, - разозлилась молоденькая мамочка. - Пусть сам Горбачев ему платит, своему второму Горбачеву, у него денег куры не клюют и свой фонд есть. А у Александра Кирилловича деньги частные, на всех не хватит.

- Так мы, родненькие мои, дойдем до того, что только будущему Гагарину порешим стипендию выписать, - расхохотался Трошин, все еще пребывая в состоянии эйфории от близости такой армады молодых струящихся любовью и материнством женщин.

- А квартиры когда будете раздавать? - воскликнула одна срывающимся от волнения голосом.

- Насчет квартир, это разговор будущего, дорогие мои, - ответил Трошин, посерьезнев. - Сейчас можем оказать только небольшую материальную помощь, но в будущем наш фонд…

- Какое будущее, о чем он говорит, девочки! - воскликнула женщина из переднего ряда, обращаясь ко всем собравшимся. - Мой второй Пушкин, как он обозвал моего ребенка, в грязной общаге и до дуэли не доживет! Предлагаю проголосовать, чтобы фонд ФЧК деньги матерям-одиночкам нашего района выплатил сразу наличными, а нескольким особо нуждающимся, как, например, я, приобрел бы хотя по однокомнатной квартире. Предлагаю голосовать!

- Во-первых, я не обозвал вашего сына Пушкиным, а назвал, и это, между прочим, большая честь, когда русского человека так назовут, - стал отбиваться раздосадованный Трошин. - Во-вторых, у нас не партийное собрание, а митинг. Какое может быть голосование? Да и не реальное это дело с квартирами.