В башне

За кулисою один
У заветной дверцы
Плачу, бедный Арлекин,
О разбитом сердце.

Гаснет лампа, все тесней
Обступают тени,
Вторит ночь тоске моей
Песнею осенней.

Вот твой бубен, обруч твой,
Звездная повязка.
Где теперь ты, что с тобой,
Золотая сказка?..

Лейтесь слезы вы мои,
Бисерные блестки
Мойте слезные ручьи
Грязные подмостки.

Хлещет дождик, ветер пьян,
Вздулась парусина,
Пропади ты, балаган,
С горем Арлекина.

«Ослепший месяц странно гас…»

Ослепший месяц странно гас,
Вокруг менялись очертанья,
Куда-то тихо плыли зданья
И кто-то в даль спешил от нас.

Мы шли. Был страшен ранний час,
Был страшен каждый миг сознанья,
А месяц гас, и плыли зданья,
И кто-то в даль спешил от нас.

Сон

Я трепетал, наш путь был горд и страшен,
На встречу нам плыл облачный чертог,
Багрянцем роз и золотом украшен.

На грани медлил огнеликий бог,
И кругозор туманился широко.
Я посмотрел и оглянуть не мог.

Мелькнули срывы белого потока,
Верхи камней и скалы на весу,
«Ко мне, ко мне», — шумел он издалека.

На склоне лес и тайное в лесу.
Он слал привет. Я вспомнил дев пещерных,
Их вольный смех и дикую красу.

Поля, селенья на уступах верных.
Туда, туда. Но снова синева.
Тревожней высь и шум от взмахов мерных.

Теснило грудь, мутилась голова,
За мыслью мысль противилась несвязно.
И были мне орлиные слова:

«Учись парить без страха и соблазна».

Дьяволы города

Дьяволы города, цепки их сети,
Над бредящим городом черный покров,
Хмурые улицы в мертвенном свете
Колеблемых ветром стеклянных шаров.

Дьяволы города, купли и мены,
Кто не предатель, кто здесь не лжет?
Справа и слева все стены и стены,
Вывески, вывески, пасти ворот.

Дьяволы города все запятнали.
Бледный мечтатель в камнях тюрьмы.
Чахлые дети в промозглом подвале,
Женщина с сердцем страшнее чумы.

Дьяволы города, все им не сыто,
До боли изведана каждая ночь.
А дни? Иль не знаете, солнце убито.
Прочь из проклятого города, прочь!

Цветок

Дочь солнца и земли,
Она была цветком,
И от людей в дали
Росла в лесу глухом.

Сошлись мы в поздний час
Меж уличных огней,
И страсть взманила нас
От шума и людей.

Смеялся в хрустале
Янтарный бес вина,
Свет гас и в теплой мгле
Мы были два звена.

Я вкрадчиво шептал,
Как шепчет ветерок,
Я нежно целовал,
Я знал, она цветок.

Мелькнула сказкой ложь,
Вновь улица, рассвет…
Спросил я: «ты придешь?»
Сказала: «да», как «нет».

Дочь города