В бездне времен. Игра на опережение

–  «В связи с появившимися во французской печати утверждениями, будто группа лиц разной национальности, арестованная в Париже по обвинению в шпионаже, занималась им в пользу Российской империи, РоссТА уполномочено сообщить со всей категоричностью, что это утверждение является ничем не обоснованным клеветническим вымыслом», – прочитал контрразведчик. И удивился: – Ну и что? Французы ведь взяли агента, которого мы вербовали с ее подачи. Похоже, она пошла на сотрудничество?

– Взяли только одного, – не согласился Шмырко. – Возможно, за остальными пустили слежку, но, по моим данным, Сталь пока молчит. Ее вообще-то держат в полной изоляции, узнать что-либо крайне сложно, но на набережной des Orfevres, в полиции, слух такой. Если ей покажут заявление РоссТА и убедят, что от нее отказались, может заговорить. Тогда нынешний скандал покажется курьезным фельетоном в провинциальном журнальчике.

– Кое-что на этот счет я предприму, – сообщил Гумилев. – Как выйдет, не знаю, но вы правы, в Петербурге поторопились. Посольство что-нибудь делает?

– От французского МИД пока ноты не поступало. Но вы же работали в Париже, знаете – у нас соглашение. Французы не против, чтобы резидентура Корпуса работала по эмигрантам, но мы должны избегать публичных скандалов или нарушений прав граждан Франции. А тут… С газетчиками работаем, у нас есть друзья в местной прессе, вы должны помнить. Но журналистов явно науськивает кто-то еще, сложно проталкивать наши статьи.

– Кто, не ясно?

– Не правительство, похоже, вообще иностранцы. Но и без того разоблачение нашей сети – сенсация, шум поднялся, а идти против течения ни один газетер не хочет. Девятую смету на год вперед уже извели, – пожаловался резидент.

– Я буду сегодня-завтра в Пен-клубе, – кивнул приезжий. – Поговорю со знакомыми. Есть еще что-то новое?

– По бомбистам пока ничего. Григулявичус по известным нам адресам не появлялся. В «Бинт и Самбэн» вас ждут, – доложил Шмырко. – Monsieur Манго, он, кстати, предпочитает, чтобы его называли комиссаром, извещен, что дело важное и секретное.

– Насколько мы ему доверяем? – поинтересовался Николай Степанович. – Как он к нам на службу попал?

– Уволили его, – сожалеюще вздохнул разведчик. – Политическое дело, смерть магната Крюгера, слышали?

– «Спичечный король»? Самоубийство?

– Да, самоубийство. Но комиссар начал слишком усердно копать предысторию. Может статься, – Михаил Васильевич чуть заметно улыбнулся уголком губ, – не без просьб со стороны, внезапная смерть Крюгера заинтересовала многих. Ну вот и… Не дорожат профессионалами эти французы. Лично ему я доверяю полностью. Насколько это в нашем деле вообще возможно, конечно.

– С ним можно говорить откровенно? Я имею в виду, необходимость брать Григулявичуса самим, наплевав на французские законы. Ведь найти это полдела, агенты, которые прибыли со мной, смогут его взять, но прикрытие со стороны местных не помешало бы.

– Насчет законов, это точно, – кивнул Шмырко. – Что мы осведомляться об революционной эмиграции право имеем, с этим тут даже в парламенте не спорят. Но похищение посреди Парижа – это дело совсем другое.

Он чуть задумался, потом закончил уверенно:

– С самим комиссаром можно говорить прямо, он обижен на правительство, а Юзик в его представлении попросту убийца. Даже хуже обычного уголовника – корысть, ревность или, там, месть, это для Манго понятно. А к политическим убийствам он плохо относится, они не укладываются в его представление о нормальных преступниках. Но то Манго, остальные работники агентства – дело совсем другое. Они хорошие сыщики, но это частные детективы, всего лишь наемники. Им доверия в секретных делах нет, перекупить их не трудно.

– Ясно. Что с Гавром?

– В Гавре ждет пароход «Калуга», ее сменит «Владимир», – сообщил резидент. – Рейсы регулярные, в любом случае, какое-то судно всегда в порту. Привезти задержанного в Гавр несложно, мы подобрали дорогое авто с просторным багажником, на дорогах их никогда не проверяют. Вот как его на судно протаскивать, – он развел руками. – Тут, простите, ничего покамест не подскажу. Думаем. Можно и с Манго посоветоваться.

– Понял. Моих филеров устроили?

– Да. Они не будут появляться в посольстве, им сняли квартиру на Марше де Блан Манто, в подходящем доме. Телефон и адрес вот. – Полковник подал гостю небольшую карточку. – На связи с ними будет мой заместитель, штабс-ротмистр Беклемишев.

– Ну что ж, – улыбнулся Гумилев, – тогда последняя просьба, отправьте мой багаж в гостиницу. И едем к комиссару.

* * *

В детективном агентстве их действительно ждали. Манго, высокий, сухопарый, пожилой уже детектив с редкими прокуренными зубами и стрижкой бобриком, впечатление на гостя из Петербурга произвел неплохое.