В бездну

До конца месяца, я день за днем проверял коридор с иллюминатором, и постоянно видел там Мэри. Нормально познакомились мы только перед самим «сном», видимо, она решила, что можно представиться такой приставучей пиявке, как я. Самое забавное, на встречах мы молчали, но каким-то образом, постепенно, тепло между нами росло. Я ловил кроткий, любопытный взгляд, и замечал, как ее губы неуверенно шевелятся в попытке что-то произнести. В конечном итоге, девушка назвала свое имя – Мэри. А затем – анабиоз, и десять лет ожиданий, которые пролетят быстрее звука.

– Что ты ешь? – спросила Мэри, презрительно посмотрев на мой поднос.

– Бургер, – вот только от него одно название. – Люблю поесть вредное после пробуждения.

– Уж лучше голодать.

– Брось, ты ведь разбираешься в подсчете калорий и понимаешь, что без превышения суточной нормы, все будет в порядке.

– Серьезно? – она приподняла брови. – Тебе-то откуда известно?

– А вот. Я сам своего рода ЗОЖник.

– Охотно верю, – буркнула Мэри, закинув в рот кусочек курицы. – Что еще соврешь?

– Не вру. В университете увлекся правильным питанием и тренировками, следил за собой, пока, по своей же тупости, не травмировался. А потом занимался, как любитель. Ни рыба, ни мясо. Форму держал на уровне – не жирный, не тощий.

– А как родители относились к увлечению?

– Поддерживали, что им еще оставалось? Не запретят же.

– Везет, – Мэри уставилась в тарелку, и начала катать вилкой вареную морковь. Через минуту-другую, она выдохнула и сказала: – Я не жалею, что попала на «Ковчег». Надеюсь, мы будем лететь подольше.

От таких заявлений, кусок мяса встал у меня в горле.

– Чего?! – я прокашлялся.

– Что слышал.

– Ты так из-за родителей?

– Не знаю таких.

– Оу, слушаю.

– Нечего тут слушать.

– Мэри, говори, – надавил я, но она молчала. – Ладно, как пожелаешь.

Запихнув остатки бургера в рот, чуть не подавившись в процессе, я встал со стула и хотел уйти, но Мэри взяла меня за рукав.

– Останься.

На ее глазах блеснули слезинки. Тема не для сегодня. Захочет, расскажет потом. Сейчас же, лучше просто побыть рядом, к тому же, мы всегда завтракали, обедали и ужинали вдвоем. Никто к нам не подсаживался. Как я и говорил, большая часть людей, сбилась в «твердые» кланы, прямо как в школе. Какое им дело до отшельников? Слюнявые бумажки не пуляют, и на том спасибо. В общем, я всегда составлял Мэри компанию, как по указке высшего руководства, коим являлся сам. Мне не хотелось, чтобы она чувствовала себя одинокой. Несмотря на ее грозный вид, я был уверен, что под ним прячется мягкая душа, покрытая шрамами. И ее поведение подтверждало теорию.

Мэри была замкнута и плохо шла на контакт, но моя простота помогала ей чуток раскрываться. Диалоги на отвлечённые темы, аккуратно и безболезненно «срывали пластыри», под которыми обнаруживались пустоты. Незаметно для нее, я стал тем, кто заполнял эти дыры, и она, неосознанно, делала тоже самое для меня.

Но залечивая одни раны, мы не обратили внимания, как создали новые.

По иронии, страх одиночества вылез первым.

До нашей встречи, это казалось не таким важным. Мы были сами по себе, самостоятельные личности, не боявшиеся ничего, кроме неизвестности и времени. Но стоило сблизиться, как нечто в глубине души начало кричать, задавать вопросы: «Что если я потеряю ее и останусь один? Что если мы просто не доживем до посадки? Вдруг нас убьют местные, когда поймут, какие земляне паразиты?» И так далее. Но, когда я смотрел в серые глаза Мэри, назойливый шум глох от стука довольного сердца, исчезал от радости пребывания рядом с дорогим человеком. Одиночество больше не казалось таким страшным, но оно всегда витало где-то рядом, прикрытое плащом-невидимкой.

Анабиоз близился, но в тот день спать совершенно не хотелось. Я поделился этим с Мэри, и она посмеялась: «Уже скучаешь по мне?»

Было бы ложью говорить «нет».

– Есть идейка.

– Какая?

– Давай не пойдем в камеры.

– Ты серьезно? – сказал я чуть громче обычного, и эхо разнеслось по коридорам. Хорошо, что никого не было рядом, не пришлось ловить осуждающее цоканье.

– Да, а что? Трусишь?

– Ну…

– Ясно. Тогда иди спать, а у меня предстоит прогулка по закрытым местам, – Мэри подмигнула, и потопала восвояси.

– Стой! Я же ничего не ответил!

– Джон, – она остановилась, – помнишь наши молчаливые «свидания»?

– Естественно.

– Как думаешь, нужно ли мне слышать от тебя ответ, чтобы понять ход твоих мыслей?

Она вогнала меня в краску, но я постарался скрыть неловкость и затараторил: «Куда двинем? Наверняка туда, где больше всего охраны и роботов? На склад еды? А может…».

– Помолчи, ради Бога, – Мэри довольно помотала головой, – и следуй за мной.

6

Внутреннее убранство «Ковчегов» было не категории первого класса. Если человек привык к роскоши кают в круизных лайнерах, то здесь пребывать ему было бы явно дико. Выбирать, тем не менее, не приходилось. Голые стены и пол тускло блестели от света желтоватых ламп, которые постепенно затухали. Отбой близко.

Десять лет, очередное ожидание.