Читаем В благородном семействе полностью

Не так, чтобы она, бедная девочка, со своей стороны вела себя неблаговидно или позволяла себе что-нибудь еще, кроме как следовать естественным и прекрасным порывам честного женского сердца, внушающего ей доверять, и любить, и боготворить существо другого пола, которому пылкая фантазия присвоила все атрибуты превосходства. Не было такой нелепой, самохвальной выдумки, рассказанной Каролине Брэндоном, которой она не поверила бы, такой добродетели, какой она его не наделила бы. Не одна прошла у них долгая беседа, не одно сладостное свидание украдкой, пока ее родители весело проводили время в доме зятя и пока она была оставлена под опекой собственной добродетели и судомойки Бекки. И хорошо, что Бекки была при ней в качестве второго опекуна! Преувеличенно ценя достоинства юной своей госпожи и полагая, что она вполне годится в жены любому джентльмену Англии и что любой джентльмен может ею плениться, — Бекки чутьем ли или по кое-какому опыту знала, что такое страсти и ошибки молодости, и соответственно остерегала Каролину.

— Если, барышня, он и впрямь влюблен, а я думаю так, что влюблен, он женится на вас; если же он не собирается жениться, так он подлец и вас не стоит, и вы не должны иметь с ним никакого дела.

На что Каролина отвечала, что мистер Брэндон, конечно же, истинный ангел и самый порядочный человек на земле, и она не сомневается, что намерения у него только самые честные.

Мы уже описывали раньше, каких обычаев держался мистер Брэндон. Честных намерений этот джентльмен был совершенно чужд. Зато он был такого пылкого, ненасытного темперамента, что окажи ему какая-нибудь наторелая кокетка должное сопротивление или нарвись он на женщину строгих правил, он пожертвовал бы чем угодно, только бы достичь своей цели, — женился бы даже, только б достичь; и, принимая в соображение такие его наклонности, можно удивляться, как это он до сих пор ни разу не женился, хотя с семнадцати лет он постоянно был в кого-нибудь влюблен. Что дает читателю полную возможность судить о добродетели и благоразумии тех дам, с какими до сих пор имел дело наш так легко воспламенявшийся молодой джентльмен.

Итак плодом всех этих тайных свиданий, всех его молений, и клятв, и торжественных заверений было лишь одно: что Каролина его любила; но любила она, как должна любить честная девушка, и была готова пойти с ним под венец, если он пожелает. Он толковал о своей семье, о своих особенных обстоятельствах, о том, что гордый отец проклянет его. Маленькая Каролина только вздохнет, бывало, и скажет, что дорогой ее Джордж должен ждать, пока не получит родительского согласия. Когда же он настаивал откровенней, она ударялась в слезы и недоумевала, как такой, как он, добрый и нежно влюбленный, может предлагать ей что-либо недостойное их обоих. Было ясно, что девушка начиталась романов и кое-что узнала, о природе любви; и что она защищена добрыми правилами, и душевной чистотой, сводившими на нет все ухищрения ее возлюбленного. Она и в самом деле обладала этими двумя преимуществами: первое ей было дано тем подобием воспитания, какое она все же получила, второе досталось ей в дар от природы.

В тот день, когда Фитч принес Каролине стихи, Брэндон уж слишком прямо приступил к ней со своими недостойными домогательствами. Собрав все силы, она вырвалась от него и бросилась к двери; но, не добежав, упала, бедняжка, и забилась в истерике. Тут ей на помощь прибежала Бекки, а Брэндон со стыдом от нее отступился. Он вышел вон из дому; она смотрела ему вслед, потом прокралась в его комнату и положила на стол свое первое в жизни письмо, написанное ему. Оно написано было карандашом, дрожащим почерком школьницы, и содержало следующие простые слова:

"Джордж, вы чуть не разбили мне сердце. Оставьте меня, если вам это угодно и если вы не смеете поступить так, как должно честному человеку. Если вы еще когда-нибудь заговорите со мною, как сегодня утром, даю святую клятву, я приму яд.

К."

Бедная девочка и впрямь не без толку читала романы; без них она едва ли бы додумалась до такого средства против преследований упорного искателя; и было что-то в ее натуре, внушавшее Брэндону уверенность, что она сдержит обещание. Как разволновали его эти слова! В нем клокотало смешанное чувство взбешенного разочарования и восхищения, и сейчас он любил девушку в тысячу раз сильней, чем раньше.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Недобрый час
Недобрый час

Что делает девочка в 11 лет? Учится, спорит с родителями, болтает с подружками о мальчишках… Мир 11-летней сироты Мошки Май немного иной. Она всеми способами пытается заработать средства на жизнь себе и своему питомцу, своенравному гусю Сарацину. Едва выбравшись из одной неприятности, Мошка и ее спутник, поэт и авантюрист Эпонимий Клент, узнают, что негодяи собираются похитить Лучезару, дочь мэра города Побор. Не раздумывая они отправляются в путешествие, чтобы выручить девушку и заодно поправить свое материальное положение… Только вот Побор — непростой город. За благополучным фасадом Дневного Побора скрывается мрачная жизнь обитателей ночного города. После захода солнца на улицы выезжает зловещая черная карета, а добрые жители дневного города трепещут от страха за закрытыми дверями своих домов.Мошка и Клент разрабатывают хитроумный план по спасению Лучезары. Но вот вопрос, хочет ли дочка мэра, чтобы ее спасали? И кто поможет Мошке, которая рискует навсегда остаться во мраке и больше не увидеть солнечного света? Тик-так, тик-так… Время идет, всего три дня есть у Мошки, чтобы выбраться из царства ночи.

Габриэль Гарсия Маркес , Фрэнсис Хардинг

Фантастика / Классическая проза / Фэнтези / Политический детектив / Фантастика для детей
Петр Первый
Петр Первый

В книге профессора Н. И. Павленко изложена биография выдающегося государственного деятеля, подлинно великого человека, как называл его Ф. Энгельс, – Петра I. Его жизнь, насыщенная драматизмом и огромным напряжением нравственных и физических сил, была связана с преобразованиями первой четверти XVIII века. Они обеспечили ускоренное развитие страны. Все, что прочтет здесь читатель, отражено в источниках, сохранившихся от тех бурных десятилетий: в письмах Петра, записках и воспоминаниях современников, царских указах, донесениях иностранных дипломатов, публицистических сочинениях и следственных делах. Герои сочинения изъясняются не вымышленными, а подлинными словами, запечатленными источниками. Лишь в некоторых случаях текст источников несколько адаптирован.

Алексей Николаевич Толстой , Анри Труайя , Николай Иванович Павленко , Светлана Бестужева , Светлана Игоревна Бестужева-Лада

Биографии и Мемуары / История / Проза / Историческая проза / Классическая проза