В благородном семействе

С быстротой молнии Райт кинулась в спальню своей покровительницы. Та спала крепким сном; и вообразите сами, каковы были ее чувства, когда она пробудилась и услышала эту страшную весть.

Так безмерна сила любви, что хотя миссис Каррикфергус долгие годы никогда не поднималась с постели раньше полудня; хотя во время ее сумасшедшей погони за художником ей перед отъездом в путь неизменно подавали в постель чашку чая и котлету (равно как и дозу подкрепляющего), — сейчас она мигом вскочила, забыв и сон, и баранью отбивную, и все другое, — и принялась за туалет с такой поспешностью, что сравнение тут возможно разве что с Арлекином, переодевающимся в пантомиме. У нее сделался бы нервный припадок, но только она знала, что на него нет времени; право же, не протекло над ее головой и двадцати минут, как она уже надела свою пелерину и шляпу и со всею челядью да еще прихватив по дороге двух-трех гостиничных лакеев полным ходом устремилась к полю действия. Никогда за двадцать лет до того дня, ни с того дня по нынешний не случалось Марианне Каррикфергус ходить так быстро.

* * *

— Вот тебе и раз! — закричал лорд виконт Синкбарз, когда они прибыли на поле боя за мельницей. — Здесь, черт меня подери, только один!

Так оно и было: мистер Фитч в необъятном своем плаще медленно расхаживал взад и вперед по лужайке, отбрасывая длинную тень на залитую солнцем траву. И был мистер Фитч один — о секунданте он просто не подумал. В этом он откровенно сознался, отвешивая вновь прибывшим величественный поклон.

— Но это, господа, несущественно, — сказал он, — и, надеюсь, не помешает нам честно провести поединок. — И, скинув плащ, он извлек две свои рапиры со снятыми уже наконечниками. Он подошел к Брэндону и собрался предложить ему одну из рапир, как это делается на театре. Брэндон растерянно попятился, Синкбарз был явно смущен, Тафтхант в восторге.

— Ну и ну! — сказал он. — Надеюсь, бородач крепко ему всыпет!

— Извините, сэр, — заявил мистер Брэндон, — я, как вызванная сторона, выбираю пистолеты.

Мистер Фитч с полным присутствием духа и не без изящества воткнул рапиры в траву.

— О, уазюмеется, пистолеты, — пропищал милорд; и тут же, отведя в сторону Тафтханта, стал очень весело что-то ему нашептывать; против чего Тафтхант сперва возражал, сказав: «Нет, черт бы его побрал, пусть дерется!» — «А твой диплом и приход, Тафти, мальчик мой?» — напомнил милорд; и они стали прохаживаться. Через несколько минут, в течение которых мистер Фитч оглядывал Брэндона с головы до пят, или со шляпы до башмаков, в точности как мистер Уиддикомб мистера Картлича, перед тем как эти два джентльмена сойдутся в сражении на арене цирка Астли (да и то сказать, что еще бедняга Фитч мог бы взять за образец рыцарственного поведения?), — итак, когда Фитч прекратил наконец этот осмотр, смысла которого Брэндон так и не понял, лорд Синкбарз подошел к художнику и слегка кивнул головой.

— Сэр, — сказал он, — поскольку вы явились, не позаботившись о секунданте, я, с вашего соизволения, послужу за такового. Меня зовут Синкбарзом: лорд Синкбарз! И хотя я пришел сюда, чтобы быть секундантом моего друга, эту обязанность берет на себя мистер Тафтхант; и так как мне кажется, что в этом злополучном деле другой исход невозможен, мы сразу и начнем.

Удивительно, как только лорд Синкбарз сумел произнести такую поистине джентльменскую речь! Услышав, что его секундантом будет лорд, Фитч положил руку на грудь, поклялся, что он-де это принимает как величайшую честь, и повернулся спиной, чтобы пройти па свое место, когда милорд, изящно уткнув язык в щеку и приставив большой палец к носу, пошевелил остальными пальцами в воздухе и сказал Брэндону:

— Только для виду.

Мистер Брэндон улыбнулся и тяжело перевел дух. Сказать по правде, лорд снял с его души большую тяжесть, и он был рад-радешенек от нее освободиться: в хладнокровии этого сумасброда художника было нечто такое, что вовсе не нравилось нашему светскому господину.

— Мистер Тафтхант, — очень громко сказал лорд Синкбарз, — принимая во внимание, что случай весьма серьезный — угроза, знаете, отколотить, обвинение с обеих сторон во лжи, и еще дама замешана, — я предлагаю установить барьер.

— А что это такое? — спросил Фитч.

— Самая простая вещь на свете; и к тому же, — шепнул Синкбарз, — самая для вас благоприятная. Сейчас вам объясню: мы вас разводим на двадцать шагов, а посередине лежит шляпа. Вы идете вперед и стреляете, когда захотели. Как выстрелили, должны остановиться; и каждый вправе дойти до шляпы. Самое честное дело.

— Отлично, — сказал Фитч; и с бесконечными предосторожностями пистолеты зарядили.

— Знаете что, — шептал Синкбарз на ухо Фитчу, — когда бы я не избрал этот способ, вам бы конец. Если только он выстрелит, он убьет вас наповал. Не давайте ему начать, пристрелите его первый!

— Постараюсь, — сказал Фитч, немного побледнев, и поблагодарил своего благородного друга за совет. Шляпу положили, и противники стали на свои места.

— Готовы оба?

— Готовы, — сказал Брэндон.