В бой идут 2

Я поделился своими сомнениями с народом, и Семеновна махнула на меня рукой:

– Ой, делов-то… Пусть лошадь думает, у нее голова большая.

– Чего? – вдруг заинтересовался Петька

– Я говорю, есть у нас специалисты по уничтожению, пусть они и решают. Тут Митрич в личку стучится, погодите минут пять, я с ним в реале переговорю.

И глаза Семеновны закатились, сигнализируя о том, что персонаж в «эвее».

Глянув на наше воинство, я с удивлением увидел, что глазки у них блестят, и выглядят они очень заинтересованными. Наконец, Петька не выдержал:

– А они муж и жена в реале, да?

Я малость смешался, но тут же выкрутился:

– Тайны личности разглашению не подлежат. Я же не спрашиваю вас о вашей личной жизни, молодой человек.

Петька смутился, зато Ольга захихикала:

– Петькина личная жизнь тайной не является. Нельзя засекретить то, чего не существует в природе.

– Зато у тебя этого выше крыши, – не остался в долгу насупившийся толстяк, и, кривляясь, передразнил, – «Краткое описание личной жизни Оленьки в августе. В трех томах».

Но Ольга, к моему удивлению, не обиделась, а продолжила хихикать:

– О! А Петенька, оказывается, следит за моей личной жизнью! Кто бы мог подумать? Слушай, ну я просто польщена. Ты уж прости, Петя, я не готова дать тебе ответ немедленно, но ты не теряйся. В конце концов, рыцарь ты, или просто погулять вышел? С лавровым венком на голове. Объяви меня своей прекрасной дамой, совершай в мою честь подвиги, прикупи в пару к венку лиру и распевай серенады в мою честь. Глядишь, мое сердце и дрогнет. И я премирую тебя своей личной лентой, которую ты сможешь привязать к своему жезлу. Бантиком.

От ушей Петьки можно было прикуривать. Да что там прикуривать – на них можно было плавить оловянных солдатиков. Он буркнул что-то неразборчивое и ломанулся куда-то в сторону, подальше от нас.

Тарасик сидел с невозмутимым видом. Я помолчал-помолчал, а потом все-таки не выдержал:

– Ну и дура.

– Не поняла, – мгновенно откликнулась Ольга.

– А что тут непонятного? Дура и есть дура. Со всех сторон. Я уж не беру человеческие отношения, но это даже просто не рационально. Петька тебе уже не просто смешной пацан-одноклассник, вы сейчас с ним в одной лодке. Ему тебя еще сто раз лечить и с того света вытаскивать.

– Ой, да перестаньте! – поморщилась Ольга. – Куда он денется? Отлечит, да еще и за счастье считать будет меня спасти.

– А вот не факт, девонька, не факт… – не согласился я. – Я вот, например, совсем не уверен, что в следующий раз Петька спросит, кого ему вытаскивать. Он ведь и сам решение принять может – кого спасать, кого бросать.

– Да даже и если спросит, не факт, что я скажу то же, что и вчера – неожиданно встрял в разговор Тарасик. На нас он при этом не смотрел, по-прежнему пялясь куда-то вдаль.

– Опа, нормальное заявление! – оживилась Ольга. – Наш куркулёк проснулся. А тебе я чем не угодила?

– Да мне на тебя наплевать и забыть, я тебя и твою компанию все эти годы придурками озабоченными считал. – ровным голосом ответил Либерман. – Но мы впятером сейчас в деле. И решения я принимаю и принимать буду исключительно с точки зрения интересов нашего совместного предприятия. А равных акционеров не бывает, это сказки. Вклад у каждого – свой, разный. Кто-то за дело болеет, а кто-то только на свой карман работает, пусть и в ущерб общим интересам. Меня вчера тебя жалко стало, ну и подумал, что по справедливости надо всем по две жизни оставить, раз уж так обстоятельства сложились. А вот сегодня я уже подумал бы – надо ли вытаскивать человека, который из-за своих гормональных заскоков компаньона в дерьмо макает?

– Так что мне его – целовать и облизывать надо было? – Ольга взвилась разъяренной тигрицей. – Что ты вообще знаешь про гормональные заскоки, ты, блин, девственник лопоухий! Вообще, капец, конечно – на потоке две сотни нормальных парней, и только у нас в команде – два главных клоуна курса, на которых ни одна нормальная девчонка ни разу не посмотрела! И они еще меня будут учить, как мне личную жизнь строить. Вааще гон какой-то, застрелиться проще, блин!

Тарас безразлично промолчал, а я все-таки не выдержал.

– Вот только все эти твои ухажеры-дружки и прочие нормальные парни куда-то резко потерялись, когда тебе помощь нужна была. Не списать дать или в клуб вместе сходить, а нормальная, серьезная помощь, когда за решение проблем друга проблемами для себя самого расплачиваешься. Почему-то ни один из них не готов оказался своими выпускными результатами, ради тебя, такой прекрасной, пожертвовать. Только эти два клоуна.

Ольга молчала. Судя по всему, ответить ей было нечего.

– Вот и подумай, девонька, – улыбнулся ей я. – Мне кажется, здесь есть о чем подумать.

И в это время – очень вовремя, надо сказать, очнулась Семеновна. Она оглядела нашу компанию, и что-то мгновенно учуяла своим бабьим чутьем.

– Ну что тут у вас? Не успела Нина Семеновна отойти на минутку – переругались вдрызг? А Петьку куда дели? Петро!!! А ну иди сюда! Что ты там слоняешься с рожей как у кабинета стоматолога?

И лишь когда надутый Петька подошел к нам, докторша продолжила.