В бой идут 2

Два дня народ активно качался, я сидел в библиотеке, Цитамол протоптал несколько загадочных для стороннего наблюдателя кругов в парке.

Малиновский и впрямь оказался еще большим дураком, чем все думали – случайно увидев Петьку, выходящего из портала, он тут же кинулся на него, даже не дождавшись появления остальных членов нашей команды, шедших следом. В итоге – сначала быстро улетел на перерождение, а затем вылетел из Турнира за доказанное покушение на соперника.

Семеновна ходила именинницей – потроша добычу наших семинаристов в промышленных масштабах, она первой из нас взяла пятый уровень мастерства. Следуя данному когда-то обещанию, изучила потрошение насекомых, а сейчас они вдвоем с Сергеевной днями ломали голову, думая, какую бы добывающую профессию выгоднее взять. Митрич с Андрюшкой педагогически зверствовали, к вечеру старшеклассники валились с ног в буквальном смысле слова. Зато стараниями неуёмного военного пенсионера все пятеро взяли, наконец, пятый уровень. И это был рекорд. Если верить онлайновой таблице, мы не были первыми, кто взял пятый уровень, но именно наша группа стала первой, где этот рубеж пересекли все пять членов команды.

Старушки тут же решили проводить грядущий корпоратив по девизом «Пятью пять – двадцать пять». Это было тем более символично, что номер нашей команды в общем списке был именно двадцать пятый. Ну и, конечно же, этот «родительский день» сильнее всего заставлял волноваться и нас, и наших подопечных. Мы проводили его в субботу вечером, а в воскресенье устроители Турнира должны были подвести итоги первого этапа, наградить победителей и объявить задание на второй этап.

И вот, наконец, суббота. «Военные вожди» отпустили свое воинство еще в обед, наказав «помыться, погладиться и приводить родителей в харчевню в 17.00». Света с Ниной толкались в харчевне с утра, готовясь к празднику, с обеда к ним присоединились и мы. Митрич, правда, откровенно маялся в ожидании, периодически интересуясь, скоро ли кто появится, потому как «дело к вечеру уже».

Он так надоел всем этим «вечером», что Светлана, закончив, наконец, отладку какой-то взятой прокат магической приблуды в виде большого ящика, отозвалась:

– ОК, пусть будет песня про вечер. Все равно проверить надо.

– А что это такое? – тут же поинтересовался Митрич.

– Это, Сережа, наша ресторанная группа лабухов. Какой корпоратив без музыки?

Она прищелкнула пальцами и, отбивая ритм щелчками, завела:

– Субботний вечер, и вот опять

Я собираюсь пойти потанцевать…

Семеновна немедленно подхватила:

Я надеваю штиблеты и галстук-шнурок.

Я запираю свою дверь на висячий замок.

На улице стоит ужасная жара.

Но я буду танцевать буги-вуги до утра.

Ведь я люблю буги-вуги, я люблю буги-вуги,

Я люблю буги-вуги, я танцую буги-вуги каждый день.[1]

К концу куплета агрегат довольно бодро выдавал партию ударных, а на втором куплете вступили гитары и мы с Митричем.

Но тут что-то не так – сегодня я одинок!

И вот я совершаю телефонный звонок.

Я звоню тебе, я говорю тебе: – Привет!

Я не видел тебя сорок тысяч лет.

И если ты не знаешь, чем вечер занять,

То почему бы нам с тобой не пойти потанцевать?

Ведь ты же любишь буги-вуги, ты любишь буги-вуги,

Ты любишь буги-вуги, ты танцуешь буги-вуги каждый день.

Большинство, конечно же, пели «секретовскую» версию, я, как олдскульный рок-н-рольщик голосил изначальную, «зоопарковскую», но в целом это было очень круто. Нас реально вштырило, и в конце второго куплета мы являли собой живую иллюстрацию знаменитой фразы «и разбойники пустились в пляс»[2].

На дискотеке темно, мерцают огни.

Танцуем мы, и танцуют они.

И если ты устала, то присядь, но ненадолго:

В сиденьи на скамейке, право, нету толка.

Новую пластинку ставит диск-жокей.

Я приглашаю тебя потанцевать, эй-эй!

Ведь мы любим буги-вуги, мы любим буги-вуги,

Мы любим буги-вуги, мы танцуем буги-вуги каждый день.

… буги-вуги каждый день…

Когда песня завершилась, а магический «шайтан-ящик» умолк, мы, обессиленные дрыгоножеством, рухнули кто где стоял.

– Ох, загнали, гады… – простонала Семеновна. – А я думала, я уже на такие телодвижения не способна. Так, без пяти пять, готовимся, сейчас дети с родителями припрутся.

Первой пришла Татьяна в сопровождении сидящего под домашним арестом отца и матери, у которой черные круги под глазами с момента нашей прошлой встречи проявились еще сильнее, грозя вскоре превратить ее в панду. Увидев опального чиновника, Сергеевна тихонько шепнула мне:

– Боюсь, у всех остальных будут только матери. Никто не будет рисковать, и подставляться контактами с «прокаженным».

Появившаяся Ольга подтвердила ее слова – ее сопровождала только мама, которая, едва войдя в таверну, брезгливо поджала губы и, вместо «здравствуйте», произнесла:

– А никакого места поприличнее найти нельзя было? И вообще – что за срочность? Что случилось?

– Не волнуйтесь, Виктория Артемовна, сейчас все соберутся, я все объясню. – улыбнулась Светлана.