В бой идут одни штрафники

Проскочили с полкилометра, впереди увидели разбитую колонну техники. Сгоревшие трехосные «бюссинги», искореженная зенитная установка, несколько бронетранспортеров с оторванными передними мостами и колесами, танки с вырванными башнями.

— Неужели это наша артиллерия так их разделала? — кивнул на груды горелого металла, сдвинутого с дороги, Сороковетов.

— Где им! — крикнул Емельянов. — «Горбатые»!

Вскоре проехали мимо сгоревшего штурмовика. От самолета остался один остов и оплавленная глыба мотора.

Выскочили в поле. И когда передняя машина миновала лощину, темневшую впереди яркой зеленью болотины, из леса, с расстояния около семисот метров по их колонне открыло огонь одиночное ПТО.

— Володя! Назад! В лощину! — включив радиостанцию, закричал старший лейтенант Нелюбин. — Задний ход!

— Там болото, Авдей!

— Лезь в болото, но уходи с поля!

— Поздно! У нас попадание. Мехвод убит! Пока не горим! Попробуем стрелять!

Выскочившие в поле танки тут же начали пятиться, открыв огонь из орудий. Штрафников сразу, как только началась стрельба, будто смахнуло с брони. Воронцов отвел людей к опушке.

— Нелюбин, быстро давай со своим взводом вдоль леса, в обход!

Бойцы лежали под березами, наблюдали за дуэлью немецкой 88-мм зенитки с танками.

— Гамбец нашему «климу», «восемь-восемь» бьет.

— Сейчас второй взвод их обойдет и гранатами забросает.

Еще несколько трасс ударило в броню стоявшего в поле КВ, разбрызгивая снопы искр. Танк сделал ответный выстрел и выбросил вверх столб огня. Раздался взрыв, и КВ потонул в дыму. В лесу послышалась стрельба.

— Взвод Нелюбина возвращается, — сказал сержант Численко.

— Что там случилось? — Воронцов расчехлил бинокль.

— Тоже, видать, напоролись.

— Танки!

— Танки идут!

В поле, со стороны дальнего леса, появились угловатые коробки танков.

— Рота! — тут же подал команду Воронцов. — Быстрей окапываться! Приготовиться к отражению танков! Бронебои! Ко мне!

Он тут же расставил взводы. Пулеметчики еще продолжали лихорадочно окапываться по флангам, а бронебойщики уже начали стрелять по танкам и бронетранспортерам. Левее артиллеристы сняли с передка семидесятишестимиллиметровую «грабинскую» дивизионную пушку, быстро развернули ее в боевое положение, загнали в землю ломы, чтобы упереть станины. И через минуту фосфоресцирующие трассы одна за другой ушли за лощину, мимо горящего КВ. Задымил один Т-IV. Из леса гулко бахали танковые пушки.

В поле шириной километра в два немцы начинали контратаку. Около полусотни танков и самоходок шли, выстроившись обычным порядком. В центре, на острие клина, двигались, будто черепахи, приземистые тяжелые «тигры». Справа и слева, уступами средние «пантеры». В середине клина двигались длинноствольные Т-IV и горбатые «фердинанды». А между ними юрко сновали полугусеничные бронетранспортеры с пехотой и легкие чешские и французские танки. Это была мощная контратака. Одновременно несколько косяков пикировщиков, скользя по полю косыми уродливыми тенями, начали боевой разворот над опушкой, где спешно окапывались роты, а артиллеристы выкатывали орудия на прямую наводку. Выстроившись для атаки, Ю-87, один за другим, пикировали на цели, бросались вниз почти отвесно и вновь легко, как коршуны, схватившие добычу, взмывали вверх.

Во время первого налета больше всего досталось артиллеристам и танкистам. Когда «лаптежники» улетели, начали перевязывать и выносить к дороге раненых. Там их грузили на санитарные машины и тут же увозили в тыл. Уцелевшие расчеты торопливо ставили на колеса опрокинутые орудия. Через минуту-другую они уже вели огонь. Танкисты тушили подбитую «тридцатьчетверку».

И в это время над лесом показались штурмовики. Сияя красными звездами на широких крыльях и тяжело опустив носы, они парами заходили в атаку, обрабатывая реактивными снарядами и ПТАБами острие танкового клина. Сбросив первую партию смертоносного груза, «илы» уходили на вираж. Вскоре они образовали круг, так называемую «карусель».

Воронцов, наблюдавший картину боя из наспех отрытого окопчика, положив на бруствер из дерна снайперскую винтовку, вспомнил, как однажды уже наблюдал за таким строем «горбатых». Вскоре стало понятно, почему штурмовики выстроились таким порядком. На высоте примерно трехсот метров схватились истребители. «Мессершмитты» и «фокке-вульфы» дрались с «лаггами» и «мигами».