В боях за Молдавию. Книга 1

— Хорошо, — машинально отвечает комиссар, — организуем 4–5 человек… — а сам думает совсем о другом… — Похоронить надо… — дрогнувшим голосом произносит он.

Услышав это, я обратился к Михаилу Васильевичу:

— Товарищ комиссар, разрешите мне похоронить командира.

Он поднял голову, посмотрел на меня и, зная мою привязанность к командиру, утвердительно кивнул головой.

— Еще пойдут Образцов и Ясский, старшим назначаю Вас.

— Слушаюсь…

Свой пулемет отдаю старшине Петру Овчаренко, беру взамен его автомат, и мы быстро скрываемся в густой чаще леса.

Кто думал, что первым заданием в тылу врага будет такое не боевое, но очень тяжелое…

Несчастье случилось километрах в двух от лагеря. Командир лежал, широко раскинув руки, а за ним ткнулся, весь в листьях, изорванный парашют. Метрах в трех от него — разбитая радиостанция, автомат… На дне ящика радиостанции нахожу его гвардейский значок. Все другие награды он сдал в Сороках, а с гвардейским значком решил не расставаться и в тылу врага… Взяли портупею, документы. Часы на его руке остановились в 22 часа 29 минут. Первая группа была выброшена с самолета в 22 часа 27 минут. Значит, за 2 минуты трагически решилась судьба командира. Ясский закапывает радиостанцию и автомат, а мы с Петей финками роем мопилу. Земля мягкая, рыхлая, мешают только корни.

Вдруг недалеко от нас послышался лай собак.

Кто это? Жандармерия с овчарками?

Все трое напряжены до предела. Что бы ни случилось, мы должны похоронить командира или унести его тело с собой. Врезаясь в землю, сверкают финки. Землю выгребаем прямо руками. С наших лиц ручейками стекает пот. Слышно только тяжелое дыхание.

Наконец все готово. Бережно опустили в могилу тело командира и накрыли его парашютом. Могилу сравняли с землей и замаскировали листьями.

Молча, склонив головы, стоим с минуту над могилой. Спи, наш дорогой друг. Ты всегда будешь с нами. Пройдет время, и мы еще вернемся за тобою и похороним на самом видном месте, и будут о тебе знать и чтить твою память старики, дети, все поколение нашей страны.

Возвращаемся в лагерь. Докладываю комиссару о том, что командир отряда Червонный нами похоронен.

Все, кто был в лагере в это время, молча встали.

— Запомним это место, ребята, — сказал, обращаясь ко всем комиссар. — Мы еще придем за ним на эту высоту под Афумацами и отдадим по настоящему последнюю воинскую почесть. Но прежде отомстим за его гибель.

* * *

Район нашей выброски находился в прифронтовой полосе немецко-фашистских войск. В населенных пунктах — немецко-румынские гарнизоны. В Ниспоренах и Шишканах жандармерия и каратели. Здесь располагались приезжающие на отдых немецкие воинские части.

Имелось много секретных засад с крупнокалиберными пулеметами.

По приказу немецкого командования в целях вылавливания партизан два раза в неделю проводилась проческа виноградников и кукурузных полей, прилегающих к лесу. Чтобы лишить партизан связи с населением, оккупанты установили строгий режим: работать в поле крестьянам разрешалось только днем, от восхода до захода солнца. Колодцы строго охраняли, а расположенные вблизи леса отравляли. Карательные экспедиции и облавы проводились с применением боевых средств. Обстановка осложнялась еще и тем, что леса в Молдавии редкие и небольшие.

Оккупанты объявили большую награду тем, кто будет принимать участие в поимке партизан. За живого партизана-парашютиста или разведчика — давали 50 тысяч лей, за убитого партизана из числа местных жителей — 30 тысяч лей.

За трое суток пребывания в тылу противника мы ничего не успели сделать. Все разыскивали товарищей Мишу Шалыгина, Жору Леоновича, Гришу Бабуча, Ефима Ясского, Василия Полухина. Где они? Неужели попались в лапы врага? Или так же вот ищут нас по лесу? Нас уже собралось шестнадцать. Коля Шестаков злой, сосредоточенный часами сидел у рации, но установить связь с Большой землей ему не удавалось. Как видно, во время приземления повредилась аппаратура.

Этой ночью группа подрывников в составе секретаря комсомольской организации Васи Федорова, Васи Калараша и Жени Сахарного пошла минировать дорогу Ниспорены — Болцун, по которой непрерывным потоком двигались машины с военными грузами. Недалеко от дороги для их прикрытия в густом кустарнике расположились Павлик Рослик, Петр Образцов и я. Долго ждали подходящего момента.

Когда дорога опустела, подрывники с большим трудом вырыли финками углубления и стали закладывать мины. Послышался шум подходивших машин. Вдали сверкнули фары.

Нервы у нас напряжены до предела: как там на дороге?.. Шум машин быстро нарастает. Вот и ребята. Тяжело дыша, они подбегают к нам.

— Как-будто все в порядке, — говорит Вася Калараш.

— Да, я проверил, должны сработать… — начал было Федоров, но мощный взрыв заглушил его слова. За ним второй, третий… Дружно застрочили автоматы и пулемет. В лицо ударил газ отработанных гильз. «Это вам, гады, за командира, за нашего Матвея!» Три вражеские машины были разбиты. Более двадцати вражеских солдат и офицеров нашли здесь свою могилу.