В боях за Молдавию. Книга 2

Так я оказался в немецком тылу. Весь день мы вели наблюдение и по очереди отдыхали.

На востоке занимался рассвет памятного всем нам 20 августа 1944 года. Укрепленная полоса немцев вздрогнула и затрещала под мощными артиллерийскими и бомбовыми ударами советских войск. Над молдавскими кодрами вставало утро освобождения от фашистских захватчиков.

Наступила пора и для нашего диверсионно-разведывательного отряда. Старшина разбил отряд на две группы. Под свое начало он взял разведчиков Назаренко, Бабенко, Новожилова, Завьялова и меня, сапера. Мы ускоренным шагом направились в сторону лесной дороги.

В кодрах стоял сплошной гул. Надрывно рвались снаряды наших дальнобойных орудий, громыхали ответные залпы немецких гаубиц. Между холмами раскатывалось, не умолкая, плотное лесное эхо. Я увидел телефонный кабель. Перерезал его финкой и побежал вдоль линии за разведчиками. Через сотню метров Бабенко снова перерезал кабель и этот кусок забросил в кусты.

После этого мы быстро миновали лощину и поднялись к вершине холма. Шагавший впереди Зимин подал знак: вижу противника. Мы залегли за стволами деревьев, осмотрелись и поползли к старшине. Перед нами на поляне целился в небо зенитный пулемет, вокруг него стояла наготове встревоженная прислуга. Разведчики смотрели на старшину и ждали сигнала, чтобы дружно броситься на врага, но нас опередил Назаренко. Используя гром близкого разрыва, он несколькими меткими очередями расстрелял пулеметный расчет и снял с дерева наблюдателя за воздухом. Старшина, погрозил ему кулаком за своеволие и вместе с нами выскочил на поляну, за которой под высоким обрывом проходила дорога. Группа быстро рассредоточилась, повела наблюдение. С севера все ближе громыхала канонада. Лесное эхо троекратно повторяло далекий перестук наших станковых пулеметов. Старшина подозвал меня.

— Ну, сапер, теперь за тобой дело. Минируй дорогу, мы прикроем.

— Нет, старшина.

— Что нет? — нахмурил белесые брови Зимин.

— Мои мины здесь ничего не помогут, — и я показал на вновь хлынувший с горы поток отступавших немцев и румын. — Лучше сделать завал.

— Так не стой, делай, черт тебя побери!

Я выхватил из вещмешка готовые толовые заряды, быстро привязал их к стволам растущих над обрывом деревьев, соединил детонирующим шнуром, вставил зажигательную трубку в отверстие в толовой шашке в последнем заряде и показал старшине рукой, что у меня все готово. Зимин с разведчиками отбежали назад, я зажег бикфордов шнур и укрылся за комлем толстого граба.

Резкий взрыв потряс воздух. Могучие деревья, как бы нехотя поднялись и, помедлив минуту, рухнули на дорогу. Мы подбежали к обрыву, грянули что есть мочи «ура» и забросали налетевшую на завал машину гранатами и пустили в дело автоматы. Ошарашенные внезапным взрывом и частыми очередями, солдаты противника заметались. Когда же Назаренко застрочил из захваченного зенитного пулемета, паника среди отступающих еще больше возросла. Не дав фашистам опомниться, мы так же быстро скрылись.

В глухой лесной чащобе Зимин и Бабенко бросают мне, Завьялову и Новожилову пустые автоматные диски, забирают у нас запасные и уходят на разведку. Назаренко, догнавший нас в лощине, садится поодаль и зорко посматривает по сторонам. В кодрах стоит сплошной гул. Низко проносятся «илы». Впереди кто-то бьет короткими очередями. Видно, группа Батуева выполняет свою задачу.

Завьялов вынимает из вещевого мешка пачку автоматных патронов, вскрывает ее и мы начинаем заряжать диски. При этом разведчик не забывает напомнить:

— Ты смотри, сапер, не набивай диск полностью. Лучше недозарядить несколько патронов, чем набить до отказа. Недозаряженный диск никогда не откажет.

— Знаю. Слышал уже не раз.

— То, что ты слышал и знаешь, хорошо. Но делай, как тебе велят, — тоном, не терпящим возражения, говорит разведчик. Новожилов прислушивается и улыбается.

И я делаю. Один за другим заряжаю диски товарищей, потом дополняю свой, израсходованный наполовину, и собираюсь закурить. Но не успеваю вынуть кисет, как перед нами, словно из-под земли, появляются Зимин и Бабенко.

— Приготовили? — тяжело дыша, спрашивает старшина.

— Порядок.

— Тогда пошли.

Мы вскакиваем на ноги, но старшина некоторое время медлит. Он еще не отдышался как следует и не может спокойно говорить. Из его обрывистого, как слова команды, объяснения перед нами вырисовывается следующая картина: у подножия возвышенности расположен какой-то штаб. Он вот-вот может сняться — нужно спугнуть фрицев.

Мы приближаемся к штабу, когда немцы уже покидают свое расположение. Груженые машины одна за другой вытягиваются по лесной просеке и скрываются за поворотом на дороге. Немецкие связисты встревоженно прислушиваются к отзвукам боя. Офицер, стоя у раскрытой дверцы, поторапливает их. Моторы машин работают на малых оборотах.