В боях за Молдавию. Книга 2

— Не дадут даже в выходной день отдохнуть по-человечески. Наверное, новое начальство, которое осталось за командира полка, хочет себя показать, — услышал я разговор офицеров возле штаба полка.

Откровенно говоря, я и сам был недоволен таким распоряжением, но приказ есть приказ. Его нужно выполнять.

В штабе полка, который размещался в большой избе, принадлежавшей ранее кулаку, уже находились капитан Бороднюк, начальники служб, офицеры штаба и политаппарата полка.

— А как же будет с физкультурным праздником? — обратился ко мне начальник клуба младший политрук Касьянов.

— Видимо, придется отложить до следующего выходного.

— А вы, товарищ Касьянов, с киномехаником Галагановым побегайте за всех нас до конца тревоги, прихватите с собой лейтенанта Рахно, — съязвил кто-то из офицеров.

Лейтенант Рахно числился помощником начальника штаба, а фактически работал за заместителя командира полка по тылу. Начал службу в дивизии рядовым солдатом, вырос до офицера. Исполнительный, волевой, не по годам грузный, он не мог заниматься физкультурой, что и являлось предметом частых шуток по его адресу.

— Товарищи! Мне кажется, что это необычная тревога, — обратился я к офицерам. — Не могу пока сказать ничего определенного, но через час все выяснится. Мы позвоним из штадива, а сейчас выполняйте свои обязанности согласно плану боевой тревоги.

Дав необходимые распоряжения командирам рот, офицерам штаба и политаппарату полка по организации обороны и контролю, мы с капитаном Бороднюком выехали в штадив.

На востоке, как огненный шар, из-за рощи медленно выплывало солнце.

Когда мы въехали в село Бокша, то заметили на улицах необычное движение. Люди куда-то спешили. Лица у всех были озабочены.

— Неужели война? — еле слышно проговорил капитан Бороднюк.

— Похоже на это…

К нашему приезду все командиры частей и их заместители по политической части уже были в сборе, ожидали, видимо, только нас. Как только мы заняли места, командир дивизии генерал-майор Галактионов без всякого предисловия начал свое сообщение:

— Товарищи! Сегодня в три часа противник нарушил нашу границу, перешел реку Прут и вторгся в наше воздушное пространство, бомбил город Бельцы. Командующий округом приказал выступить дивизии в район боевых действий.

— Какой силы переправился противник?

— Какую преследует он цель?

— Больше пока нам ничего не известно, — ответил командир дивизии.

Откровенно говоря, никто из нас в то утро не имел представления о размахе начатых фашистами военных действий. Мы считали, что это не больше как пограничный конфликт и страшного ничего нет. Подойдут несколько дивизий и разгромят зарвавшегося противника, как это было на Хасане, Халхин-Голе.

Это подтверждал и боевой приказ по дивизии № 1, который объявил нам начальник штаба полковник Кошанский. В нем говорилось: «В 3.00 22.6.41 г. румынские войска перешли государственную границу р. Прут в районе Кухнешты, Кастешты. Численность не установлена, но по характеру действий имеют целью захват г. Бельцы». Дальше следовали задачи частям на марш.

Перед выездом из штаба дивизии Бороднюк позвонил в полк и приказал помощнику начальника штаба полка капитану Рудику построить полк в полной боевой готовности для следования в район боевых действий, предупредив, что следует принять соответствующие меры от внезапного воздушного налета противника.

— Как не вовремя уехал командир нашего полка, — пожалел капитан Бороднюк, когда мы выехали из штаба дивизии.

Я понимал его душевное состояние. На его месте, пожалуй, волновался бы каждый. Нужно было руководить боевыми действиями полка, а он в этом деле не имел никакого опыта. В армию призван в 1940 году из запаса, работал не то экономистом, не то бухгалтером. После гражданской войны военной формы не надевал. Да и возраст давал о себе знать: ему было в то время уже за пятьдесят.

— Не падай духом, капитан. Не боги горшки лепят, справимся и без командира полка. И потом имей в виду — полковник Сафонов не такой человек, чтобы где-то отсиживаться в тревожное время. Не сегодня — завтра приедет. Все будет хорошо, — успокаивал я начальника штаба, хотя у самого на душе кошки скребли. Я вообще не воевал. Знал войну лишь по книгам, рассказам участников, кинокартинам. На командирских полевых занятиях и учениях, как правило, принимали решения и отдавали приказы командиры частей. Самостоятельно командовать на каком-либо учении не приходилось.

К нашему приезду полк был уже построен. Личный состав в общих чертах знал о причинах тревоги. Я смотрел на знакомые лица красноармейцев, офицеров, политработников, с которыми в течение двух лет делил все радости и невзгоды нелегкой армейской жизни.