В боях за Молдавию. Книга 2

Можно сказать, что, несмотря на атаки противника, мы прочно «прописались» на нашем плацдарме, так сказать освоились, словно собрались здесь жить. Нашу оборону поддерживала артиллерия, расположенная на острове Турунчук. Да и у нас тоже две «сорокапятки» были. Всего две пушки — а как пригодились! Только начинали фашисты очередную атаку, выбрасывая вперед свои танки, — пушки, упрятанные в укрытии, совершенно неожиданно били по бронированным махинам. И били наверняка, в упор!

Да, остались бы мы совсем без артиллерии, но выручила солдатская смекалка. Еще перед тем, как форсировать Днестр, саперы полка думали-гадали о переправе пушек. Это вообще-то нелегкое дело. Солдату-пехотинцу — ему лишь бы доска, бревно или плащ-палатка, набитая сухой травой, соломой: переправится на подручных средствах. А вот с пушками, весившими каждая более полутонны, дело было иначе..

Помню, накануне переправы вокруг инженера полка старшего лейтенанта Оборина собрались саперы.

— Но пушки-то все равно должны быть там, на правом берегу, — сказал инженер.

— И будут! — ответил один из саперов.

— Ну, ну, докладывай, как это они там окажутся, — подбодрил Оборин.

— Он вон в тот лесок сходит на денек, нарубит бревнышек, а полк пока подождет, — съязвил кто-то.

Тот сапер, что пообещал переправить «сорокапятки», терпеливо перенес шутку. Потом стал снимать чехол с пилы.

— Ладно, смейтесь, а я пойду. Только, товарищ старший лейтенант, прикажите откомандировать со мной помощников. И ни в какой лес не надо ходить — я видел у дороги вывернутые телеграфные столбы. Из них и сделаем плоты…

Так и переправили пушки.

…А фашисты не давали покоя. Видно, серьезно решили выбить полк с пятачка. Учащались танковые атаки — и двум пушкам приходилось все трудней и трудней. Мы каждый раз просили поддерживающих нас артиллеристов с «Большой земли» о помощи. Вечером командир артполка полковник Космачов порадовал по телефону:

— Направляю своего «младшего сына».

Согласно фронтовому коду я понял: к нам направляют дивизион. Но Космачов назвал фамилию — «Ивакин». Я знал этого человека. Он командовал батареей.

— Рассчитывал на большее, — ответил я, — но Ивакин вполне компенсирует то, что нам надо…

Ночью мы подготовили огневые позиции для ивакинской батареи, помогли ей переправиться и установить орудия.

Уже много позже, когда полк вместе со всеми частями наступал, мы узнали о том, как Космачов напутствовал Ивакина..

— Ты идешь оборонять важный плацдарм, — сказал полковник. — Назад пути нет — позади Днестр. Тебе предстоит отразить не одну и не две танковые атаки. Их будет много… Вот так, Григорий Зотович, иди — и стоять твоей батарее насмерть!..

Ивакинская батарея стояла насмерть.

Накануне боя я был у Ивакина, видел, как готовились артиллеристы. Они превратили свои огневые позиции в хорошо укрепленный форпост. Гвардии капитан Ивакин по-хозяйски осматривал каждый орудийный расчет, проверял запас снарядов.

— А где же еще один ровик? — придирчиво спросил он одного из командиров орудия. — Запомните, сержант, стоять будем здесь, пока не победим. Драться придется не только снарядами — пулеметами, автоматами, гранатами.

Незадолго до рассвета вернулись разведчики, всю ночь продежурившие у переднего края немцев. Ходившие с ними саперы проверили наши минные поля и установили противотанковые мины.

Мы готовились к большому бою.

…Утром берег заволокло густым туманом. Все кругом замерло, даже выстрелов не слышно. Когда туман рассеялся, все увидели на гребне высоты фашистские танки.

И началось. Шквалы артиллерийского и пулеметного огня обрушил на нас враг. Потом пошли танки. Вот они все ближе и ближе…. Раздались залпы батареи Ивакина. Один, потом другой танк вышли из строя. Остальные приостановились и стали бить из своих пушек по батарее.

Мы насчитали более двадцати танков. Вот уже снаряды рвутся на огневых позициях батареи.

— Бейте их, выдержим! — кричал Ивакин.

На батарее кипела работа. Ящики со снарядами подносили безостановочно, потоком. Санинструктор — молодой коммунист гвардии сержант Шевцов — успевал не только перевязывать раненых и уносить их в укрытие, но и подносить снаряды к орудиям.

Вскоре вспыхнул еще один танк: его подожгли командир орудия Федосов и его наводчик Таран. Капитан Ивакин доволен. Но спустя несколько минут орудие Федосова умолкает от прямого попадания вражеского снаряда. Федосов и Таран взрывной волной отброшены в окоп. Они ранены, и все же с огневых позиций батареи уходить отказываются. На них кричит, надрываясь, санинструктор Шевцов, но в ответ лишь одно:

— Не приставай! Видишь, батарею нельзя оставить!

Появляется немецкая пехота, затем из шести бронетранспортеров выскакивают автоматчики.

Батарея Ивакина не молчит. Она бьет по врагу точно, в упор. Орудиям вторят минометы батареи Уманского.

Вражеская пехота остановилась, залегла, а потом повернула назад, вслед за ушедшими в укрытие бронетранспортерами.

Снова показались немецкие танки. Их появление сопровождалось огневым налетом шестиствольных минометов. Они били по стыку наших батальонов, на батарею Ивакина.