В боях за Молдавию. Книга 3

…Через несколько минут я снова взлетаю, но уже один. Ноги крепко прижаты к педалям. Руки свободно лежат на рычагах управления.

Самолет набрал высоту и сделал левый разворот. Комиссия в составе семи военных летчиков внимательно следила за моим полетом. Я шел по прямоугольному маршруту, четко выполняя развороты в положенных местах. Выполнен пятый разворот.

Машина с приглушенным шумом снижалась над аэродромом, прошла посадочный знак и, мягко коснувшись земли, покатилась по летному полю. Начальник аэроклуба, выслушав доклад, крепко пожал мне руку. Все экзамены я сдал на отлично.

С группой других выпускников я 28 мая 1941 года попадаю в военное летное училище.

А через несколько дней в моей жизни произошло самое яркое событие — мы дали торжественную клятву на верность Родине, приняли присягу.

Начались напряженные учебные будни. Регулярные теоретические занятия в классах сменялись полетами на «Р-5», «СБ», «УТ-2», «ПЕ-2».

Я думал, что самое трудное уже позади, в небо дорогу проложил, с нее теперь меня не сбить. Но как этого было для меня мало. Нет, не закончилась кропотливая работа над собой, я еще больше стремился овладеть глубокими знаниями, опытом, воспитывал в себе необходимые летчику качества. Много занимался и спортом, который всегда приходил мне на помощь в мои трудные минуты жизни.

22 июня 1941 года началась Великая Отечественная война. Наше училище переводится. Занятия в училище пошли ускоренным темпом.

Однажды начальник училища полковник Огольцов (ныне маршал Советского Союза) сказал мне:

— Учитесь, овладевайте авиационной наукой, дерзайте. Вы летчик по призванию, то влечению сердца.

Летчики, приезжавшие в училище с фронтов бередили наши сердца рассказами о воздушных бояхТ Чем смелее и решительней ведет себя летчик в бою, тем ближе к нему победа. — И опять рапорты посыпались к начальнику училища, но даже после окончания учебы меня назначают летчиком-инструктором.

Лишь в мае 1943 года нас отправляют в распоряжение военного округа, откуда я сразу же был направлен на авиационный завод летчиком-испытателем.

Но и теперь меня не покидает мысль о фронте. Так проходит несколько дней.

В это время в действующую армию перегоняли «ИЛ-2».

Получать технику прибыл «покупатель» командир 66-го авиационного полка Шундриков. Он также отбирал и летчиков. В этот момент я вместе с Николаем Кирток (ныне полковник, Герой Советского Союза) подошли с рапортом об отправке нас на фронт вместе с самолетами. Полковник Шундриков согласился взять в свою летную часть.

Первый боевой вылет был сделан мною в начале августа 1943 года. Летели на штурмовку скоплений пехоты и боевой техники восточнее города Белграда. Приходилось мне раньше не раз бывать в этом городе. И перед глазами вставали красивые чистые улицы, по которым сейчас ходят фашисты. Но нет, не ходить захватчикам по этой земле!

И теперь, слившись с машиной воедино, взмыл в голубое небо. Через 20 минут полета Николай Кирток передал по радио, что идет в атаку на танковую колонну гитлеровцев. Самолеты резко вошли в пике. Засвистели бомбы, ударили скорострельные пушки и пулеметы. Внизу запылали костры из горящих немецких бронетранспортеров и танков. Сбросив бомбы и почти расстреляв все боеприпасы, окрыленные успехом летели назад молодые летчики, впервые начавшие мстить врагу.

14 августа в 18 часов вылетели бомбить скопления танков по дороге на Харьков. Группа штурмовиков «ИЛ-2» в количестве 18 самолетов с 10 истребителями прикрытия вылетела в район Валки — Мерефа. А прикрывали истребители «ЯК-1» под командованием подполковника Меркущева. Ярко светило солнце, а внизу дымилась земля, столбы взрывов подымали тучи пыли. Знойный август плыл по степи. При переходе линии фронта немцы открыли ураганный зенитный огонь… Страшное, смертельное поле. Не каждому суждено его перейти. Слышим, басит ведущий: «За мной!» Подтягиваемся, а потом по команде бросаем машины в атаку. Внизу задымились разбитые и исковерканные бронетранспортеры и танки. Сделали еще захода три — зенитки притихли. Думаем — не к добру. И точно, видим: на нас несется целая орава «мессеров». Завязался жестокий воздушный бой. Мой самолет был в шестерке командира полка Лавриненко. Быстро перестроились в круг, начали отражать остервенелые атаки фашистских летчиков. Вижу на комполка насели. Бросаю свою «семерку» прямо в лоб фашисту и собой загораживаю самолет командира. Жму на гашетки и «мессер» мгновенно вспыхивает. Тут же рубаю консолью другого фашистского аса. Мой самолет загорается, но я, продолжая бой, отваливаю в сторону. Командир полка показал крыльями и передал по радио:

— Домой!

Над линией фронта ожесточенно и беспорядочно палили по уходившим советским штурмовикам немецкие зенитчики. Вновь из-за облаков выскочили «мессеры». Они коршунами окружили машины советских летчиков. Лишенные прикрытия советских истребителей летчики-штурмовики мужественно отбивали яростные атаки немцев. Загорелись и пошли к земле два «ИЛа», громкие взрывы похоронили храбрых воинов.