В боях за Молдавию. Книга 4

Когда в июньское утро 1941 года над кишиневским небом пролетали первые вражеские самолеты с черными крестами, фашистскими свастиками, сбрасывая свой смертоносный груз, на другом конце нашей Родины — на восточной границе — во Владивостоке была ночь. Рядовой береговой зенитной батареи Тихоокеанского флота Александр Бирюков в эти часы нес вахту. И когда до него дошла весть о начале войны, он сразу же решил:

— Поеду на фронт!

Солдат пишет рапорт командованию. Но в просьбе отказывают — он нужен и здесь.

Проходят тревожные недели, месяцы. Бирюков продолжает прилежно нести военную службу. Но мысль поехать на фронт не покидает его.

Александр вторично пишет рапорт. Просит, настойчиво доказывает, что его место только там, на передовой…

Наконец настойчивость побеждает: в один из декабрьских дней 1942 года Бирюкова отправляют на фронт.

…Дальневосточник Александр Бирюков попадает в 105-й стрелковый полк 34-й гвардейской стрелковой дивизии. Под Ростовом она приняла в свои ряды пополнение с Дальнего Востока, Сибири и Урала.

Славный путь прошел Бирюков в рядах этого соединения от Калача на Дону, освобождая Донбасс, Украину, Молдавию… Забегая вперед скажем, что дивизия была награждена несколькими боевыми орденами, в том числе Александра Суворова.

…Весною 1944 года части этого гвардейского соединения подошли к речушке Турунчук около села Глиное. Путь к этому большому молдавскому селу, утопающему в садах и виноградниках, расположенному в пойме Днестра, был очень трудным. И задача перед гвардейцами стояла сложная: форсировать Днестр и захватить на правом берегу одну из важных высот, господствующую над окружающей местностью, и удержать ее до подхода основных сил. С ее овладением нашим частям расчищался путь вперед. Понимая это, немцы удерживали рубеж. Для овладения высотой необходим был смелый и внезапный маневр. О том, как была осуществлена эта операция, в которой подлинный героизм проявили одиннадцать гвардейцев, мне рассказал один из ее участников сержант Александр Бирюков.

— В ночь с 17 на 18 апреля в штаб дивизии вызвали нас одиннадцать человек: лейтенанта, коммуниста Бориса Васильева-Кытина, старшего сержанта санинструктора Георгия Рыжова, сержантов Николая Чечулина, Федора Жилу, Пантелеймона Гнучего, меня и рядовых Григория Коробова, Василия Ломакина, Александра Балабаева, Талиба Нуркаева и Владимира Глазунова. Встретил нас сам полковник Брансбург, командир дивизии, и поставил перед нами задачу:

— Необходимо переправиться через Днестр и во что бы то ни стало на правом берегу реки занять плацдарм. Вот тут, — и он показал пальцем на точку на карте.

Мы запомнили цифру, обозначающую номер высоты — 107.

— Понятно? — спросил вновь генерал.

— Все ясно! — почти хором ответили все мы.

На рассвете первыми форсировали Днестр я и пулеметчик Григорий Коробов. Оба мы выросли на реках в Сибири, умели хорошо плавать и грести.

Было темно и тихо. Только изредка тишину нарушали плеск воды и глухие ночные шорохи.

Вдруг взвились ракеты, и немцы открыли огонь. Вокруг нас визжали пули, от них булькала вода. А мы гребли изо всех сил и наконец достигли берега.

Когда выстрелы стихли, мы отправили лодку к своим. Она совершала рейс за рейсом, с одного берега на другой. Когда лодка совершила свой последний рейс, на ней уже не было, что называется, живого места — вся она была изрешечена пулями.

Немцам удалось нас обнаружить, и они открыли ураганный пулеметный огонь и пошли в атаку. Но и мы не молчали. Дружно застрочили и наши пулеметы. Гитлеровцы побежали вниз по северному склону высоты. Там их встретили огнем из засады Коробов, Жила, Балабаев. Остальные бойцы во главе с лейтенантом Васильевым-Кытиным направились к западному склону высоты, чтобы атаковать гитлеровцев с тыла.

Уже несколько часов длился бой за высоту. Над ней продолжало развеваться водруженное нами Красное знамя. Особенно храбро и умело действовал солдат Василий Ломакин, в упор расстреливавший из своего окопчика бросавшихся на него фашистов. Впрочем, каждый из нас дрался за десятерых. Нужно было удержать высоту до подхода основных наших сил.

На исходе были боеприпасы. Лейтенант приказал мне, Глазунову, Нуркаеву, Ломакину ползти к кустарникам и подобрать оружие уничтоженных гитлеровцев. Мы принесли на высоту около 20 винтовок, автоматов, много патронов. Между тем враг предпринял еще одну атаку. У подножья высоты показалась цепь фашистов. Они не маскировались, подчеркивая этим свое превосходство. Но в них вновь полетели гранаты, застрочили пулеметы. Атака захлебнулась.

Против нас, одиннадцати человек, дрались десятки немецких солдат и офицеров. За 36 часов мы отбили 17 контратак. Как потом стало известно, в это утро полегли две вражеские роты.

Утром, на второй день, в самый разгар очередного боя, были ранены лейтенант Борис Васильев-Кытин, солдат Александр Балабаев и сержант Пантелеймон Гнучий. Но бой мы продолжали. Руководство им принял на себя старший сержант Георгий Рыжов.