В боях за Молдавию. Книга 5

Подобных примеров Владимир Полудненко мог бы привести десятки. Он в это время был у всех на виду в Резинском районе, по должности своей обязан был находиться в курсе всех событий, так как занимал пост начальника районного отделения НКГБ.

Монастырская история началась тоже с сообщения одного добровольного помощника.

Пришел однажды перед вечером к дежурному настырный старик и потребовал, чтобы его незамедлительно пропустили к «самому товарищу начальнику». Полудненко принял его и через пять минут уже взволнованно вышагивал по кабинету взад-вперед, не зная, верить или нет услышанному. Было чему удивляться: в местном, то есть Сахарнянском, монастыре, по словам старика, засела вооруженная до зубов группа немецких и румынских офицеров.

Это могло быть правдой: враг бросался на всякие уловки, пытаясь навредить советским властям в тылу как можно больше, но подобные сообщения бывали и провокацией. В данном случае можно было этого опасаться. Монастырь был женский. Полудненко представил себе, как его сотрудники шагают по монастырскому двору, принимают меры к розыску по заявлению старика, проникают в кельи, обшаривают все уголки и… не находят ни одного вражеского офицера. От такой картины стало как-то не по себе. Все злостные антисоветские элементы не преминули бы, конечно, воспользоваться ошибкой милиции. Вот, дескать, смотрите, сказали бы они, как надругались большевики над божьими дочерьми, как подвидом поисков несуществующих врагов разгромили святую обитель. Найдутся такие, что поверят в эти россказни… Однако и оставить полученный сигнал без внимания было бы неразумно.

На рассвете следующего дня видавший виды фронтовой «виллис» по разбитой, давно не мощенной дороге мчал начальника отделения Владимира Полудненко и старшего лейтенанта Николая Морозова в Сахарну.

В двух километрах от села, в скалистых ущельях, над которыми на несколько километров растянулся густой лес, раскинулась усадьба монастыря. В хорошие солнечные дни купола его далеко видны, сияют, как золотые. А чуть подальше от монастыря несет быстро вниз, в Днестр, чистые как слеза воды ручеек. Старожилы утверждали, что это не простой ручей. Его целебные воды помогают избавляться от различных недугов. Пьют «божью» водичку не только люди, одетые в черные рясы, но и жители окружающих сел.

Обитательницами его были молодые девушки и женщины в возрасте. И этот женский монастырь сейчас занимал мысли двух людей, сидящих в машине.

Мимо монастыря они проехали, сбавив скорость. Угрюмый заббр, окованные железом ворота. За забором — церковь, черепичные крыши над какими-то строениями.

Что там за жизнь? Какая тайна скрыта? Правду ли сказал старик? Кто они, сколько их, где прячутся?

, Чекисты в «виллисе» ответить на эти вопросы не могли. «Как их обнаружить и задержать?» — беспокоился капитан Владимир Варфоломеевич. Человек он бывалый, опытный, рассудительный; долгие годы работал в органах разведки. Но такого у него в практике не случалось.

Свой оперативный путь чекиста он начал в незабываемые дни 1940–1941 гг. Поле окончания Высшей Московской школы его направили работать оперативным уполномоченным Оргеевского уездного отдела. Во многих сложных операциях он участвовал после освобождения Бессарабии, но будучи рядовым сотрудником. Другое дело сейчас. Разные планы роились в голове. Много вариантов. Один сменялся другим… «Загадочно все же появление фашистских офицеров в монастыре. Как они попали туда, почему не ушли со всеми отступающими? Сколько их, есть ли оружие?»

Проехали монастырь молча и направили машину по длинной сахарнянской улице к хате, покрытой соломой, над которой трепетал похожий на огонек кусок кумача.

Гостей из НКГБ и милиции в сельсовете встретил человек в потертом полушубке и высокой бараньей шапке.

— Что вас привело к нам в такой ранний час? — спросил он.

— Дела, конечно, только дела, — улыбаясь ответил Полудненко.

— Нужен председатель.

Дежурный пожал плечами. Скорее всего, поднялся спозаранок и подался на сельсоветской двуколке объезжать села — у него ведь своих дел полным-полно.

— Давно живете в Сахарне? — поинтересовался Полудненко.

— С рождения, — последовал ответ.

Беседа в сельсовете длилась часа полтора, дежурный был осведомлен о всех перипетиях сельской жизни. Кое-что знал он о монастырских порядках. Отца Макария, ранее настоятеля мужского монастыря, ставшего затем духовником женского, охарактеризовал как человека весьма уважаемого в Сахарнё. С крестьянами приветлив, при случае любит подать совет. По происхождению воронежский, но в Молдавии давно, еще со времен первой — мировой войны. С румынскими властями уживался хорошо. Назначался настоятелем богатых монастырей. Как сейчас ведет себя? Да вроде ничего предосудительного нет. Налоги платит исправно. А там кто его знает, закончил дежурный. О том, известно ли ему, что в монастыре скрываются гитлеровцы, его не спрашивали, но попросили назвать сахарнянских женщин, которые частенько ходят в монастырскую церковь.

— Есть такие, хоть и не считал всех, — усмехнулся он. — Бегают по воскресеньям грешки замаливать…