В боях за Октябрь

Таким образом в день 21 апреля со всей ясностью определились силы и средства врагов, и стороны приступили к подготовке для будущих боев. Буржуазия сделала из этого опыта свои выводы и начала готовить себе силы к июльский дням; рабочие же, глядя на своих союзников-солдат, убедились, что силу представляет из себя правильно налаженная военная организация. Это привело к тому, что пролетариат решил иметь не слабые отряды, а свою армию, сплоченную, сильную, которая впоследствии могла бы заменить расползающуюся по всем швам армию царя и буржуазии. Таким образом из опыта апрельских дней рабочий класс вынес убеждение в необходимости строить сильную военную организацию и исправлять ошибки и недостатки своих первых опытов. Это решение имело огромное значение для всех последующих событий.

Июльские дни.

Прошло еще два с лишним месяца, приближались июльские дни. Много пережил за это время рабочий Петроград, многому научился. Приехал Ленин. Его знали, ждали. Отдельные передовики на заводах, старые большевики, — как на нашем «Айвазе» Никита Назаров, Самохин[1] и др., подготовляли массы к его приезду. Поняли же Ленина сразу все — с первых же выступлений его у Финляндского вокзала, когда Ленин сказал то, чего искали, оформил то, чего не умели выразить миллионы трудящихся. Закипела работа в большевистской организации и вокруг нее. Силы росли с бешеной быстротой. Желанный путь к Октябрю открылся для масс со всей ясностью и простотой после первых же речей Ленина, и этой ясности у рабочих уже не мог отнять никто. Марусю Спиридонову[2], такую «революционную», такую пламенную, у нас на заводе разбили, разоблачили рядовики-рабочие. В ответ на ее бурные и как будто революционные речи ей учинили допрос по простой и верной, требующей ясных ответов, программе, — о земле, о фабриках и о власти Советов. Не сошлись у нее при этих ответах концы с концами. Посмеялись над ней и ее революционностью айвазовцы, а старик-рабочий, финн Кокко, прямо посоветовал ей пойти и подучиться у Ленина.

Июльское выступление с поголовно большевистскими плакатами над головами питерских пролетариев с неожиданной для всех силой показало, что передовой отряд революции, трудящиеся Питера, выбрали дорогу к пролетарской революции и знают, что по лей они должны повести всю страну. В Питере все это было ясно. Но кроме Питера была еще громадная страна, которая с трудом поспевала за Петроградом в своем революционном развитии, а на фронте стояла многомиллионная армия, которую Временное правительство еще смогло двинуть в наступление. Для победы революции нужен был не только выбор удачного плана схватки с Временным правительством. Нужно также было, чтобы и вся трудовая Россия в городах, деревне и на фронте приняла руководство пролетарского Питера в предстоящей борьбе.

Таким образом момент для решительной борьбы с буржуазией и контрреволюцией еще не созрел. Меж тем буржуазия уже считала, что достаточно подготовилась к схватке. Временное правительство стянуло в Питер несколько верных ему казачьих частей, организовало юнкеров, студентов, привлекло к делу контрреволюционный офицерский союз и считало себя достаточно сильным, чтобы разгромить рабочее выступление. Мало того, такое выступление было бы даже выгодно ему сейчас, пока еще революционные силы не организованы. Буржуазия поэтому сама дожидалась такого выступления, подготовляя план разгрома под этим предлогом всей революции, и рабочий Питер сам невольно пошел навстречу этому плану. Революционные силы столицы слишком бурно росли, цели были так ясны, вера в победу была так тверда, что взрыв удержать было трудно. Первым восстал 3 июля пулеметный полк с требованием передачи всей власти Советам.

К этому дню Красная гвардия уже сильно изменила свой первоначальный, апрельский, вид. Несмотря на всевозможные стеснения и преследования Временного правительства и соглашателей, она выросла численно, была лучше сколочена, обучена. Из ее рядов ушли все колеблющиеся, ненадежные, откололись также эсеры, создавшие при заводах, а иногда и вне заводов свои боевые дружины. Красная гвардия благодаря этому стала почти сплошь большевистской. Имелись уже районные штабы, выделенные партией. Недостаток единого военного управления окупался строгим и налаженным руководством по партийной линии. Партия связывала в одно целое и согласовывала действия заводских комитетов, где уже прочно сидели рабочие-большевики, а завкомы руководили и Красной гвардией и всей жизнью завода в духе того или иного решения партии.

Наш «Айваз» 3 июля жил своей обычной жизнью. Все цеха работали. Завком и вся масса рабочих бережно охраняли от разрушения налаженное производство гиганта — будущее рабочее наследство.