В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

– Нотт, порадуй свою леди, высуши вон ту горку. Мы трансфигурируем пледы из шарфов и понаблюдаем за суетой с комфортом. У меня есть пакетик конфет – устроим пикник.

– Блейз, ты гений, – Малфой стянул с шеи шарф и вручил его Миллисенте. – Тео, помощь нужна?

– Ещё чего, – Теодор подошёл к холмику, раскинул руки, постоял пару минут с закрытыми глазами и устало выдохнул: – Готово. Шоколадка есть у кого? Фу, Грэг, убери жабу! Да какая разница, шоколадная она или нет? Это жаба!

Милли, Винсент и Дафна уже суетились с трансфигурацией, а Гойл и Забини расстилали готовые пледы. Паркинсон вытащила из кармана мантии плитку шоколада, вручила её своему наречённому и недоверчиво коснулась рукой травы.

– Даже увяла немножко, – растерянно сказала она.

– Ещё бы, Паркинсон, – ухмыльнулся Драко. – Леди, позвольте, я высушу ваши мантии. Прогулки по сырой траве в прохладную погоду не слишком полезны. Гарри, не стой на мокром, иди сюда.

Наконец они расположились на пригорке, откуда открывался чудесный вид на полыхающую хижину и на вход в замок. Смотреть на студентов было неинтересно, а потому все принялись наблюдать за безуспешными попытками профессоров потушить огромный костёр, в который превратился домик лесничего.

– Слышь, Поттер, ты там бывал, – Нотт дожевал шоколадку и улёгся, опершись на локоть. – Этот лопух, случайно, не саламандру держал в камине? Салазаром клянусь, что-то нечисто с этим огнём.

Гарри протянул Теодору свою плитку шоколада и помотал головой:

– Мыши, пауки и пёс этот несчастный. Трав много было сушёных. Хлам ещё какой-то по углам. Ничего такого я не замечал. Огневиски Хагрид, кстати, тоже не держал. Оно у него сразу уходило по назначению.

Парни заржали, а девочки вздохнули. Поттер их понимал: большинство магов и на трезвую голову редко радовали адекватностью, а уж под градусом... Гарри представил себе пьяного вдрызг Дамблдора и содрогнулся.

– Смотрите, декан, – Забини ткнул рукой в направлении замка. – Ух ты! Он же летит, вы видели?

Снейп легко и быстро скользил в полуметре над землёй, его чёрная мантия эффектно развевалась, а вот выражения лица с такого расстояния было не разглядеть.

«Наверняка, кислое, – угрюмо подумал Гарри про себя. – Картина «Бэтмен спасает жалких недоумков». Холст, масло, скипидар». Он сознавал, что слегка несправедлив, но ничего не мог с собой поделать.

Вчера на уроке зелий Гарри впервые огрёб отработку по собственной дурости, а не из-за лонгботтомовых талантов взрывотехника. Он всего лишь на несколько секунд заснул прямо над котлом, а когда очнулся, то уже болтался над полом и любовался кипящим варевом немыслимо-малинового цвета, залившим его парту. Снейп и не подумал отпустить Поттера, пока не озвучил свои грязные соображения насчёт происхождения, воспитания и весьма незавидного будущего «нашей дражайшей знаменитости». Остывать, кстати, проклятое зелье даже не собиралось и задорно побулькивало, капая с парты на пол.

Потом Снейп рявкнул на притихших студентов, те поспешно собрали вещи и вымелись за дверь. Поттер, разумеется, полетел следом, треснулся лбом о притолоку и шмякнулся на пол уже в коридоре. Едва он встал на ноги и принялся тереть пострадавший лоб, собственная сумка больно тюкнула его по затылку и свалилась, рассыпав книги и пергаменты. Уизли с Финниганом хохотали, как ненормальные, а Гермиона стыдила их и жалела Гарри – сущий кошмар.

Минут через пять Снейп выглянул в коридор, объявил Гарри о трёхчасовой отработке на вечер и велел студентам идти на занятия к Флитвику. Грифферы ликовали. У них в один день случилось сразу два праздника – выволочка Поттеру и сорванный урок зелий.

На отработку Гарри брёл, как каторжанин на рудник, живо представляя себе разделку флоббер-червей под язвительный монолог Снейпа. Всё оказалось лучше и хуже одновременно. Декан помалкивал, нервно чёркая в студенческих эссе, но Гарри предстояло убирать собственные художества. Снейп, оказывается, опять не смог уничтожить зелье: через пару часов кипения оно внезапно застыло и теперь напоминало малиновый лёд – твёрдый, но ломкий.

Обряженный в кошмарный негнущийся костюм из драконьей кожи, Поттер три часа молотком и зубилом дробил гадское зелье и ссыпал крохотные колючие осколки в ржавое ведро. Гарри взмок, устал и чувствовал себя вполне несчастным.

– А куда вы это денете? – осмелился он спросить, когда ведро почти наполнилось.

– Куда и прежнее «Это», – буркнул декан, не поднимая головы. – В Запретный лес.

– А почему… – тут Гарри стукнул себя молотком по пальцам и тихо взвыл, радуясь толстым и неудобным перчаткам, немного смягчившим удар.

– Мистер Поттер, потрудитесь во время работы держать открытыми глаза, а не рот, – прошипел Снейп. Гарри обиженно шмыгнул носом и замолчал.

Когда парта и пол приобрели прежний вид, декан вытряхнул Поттера из драконьих доспехов, бросил в него несколько очищающих заклятий и хмуро велел «убираться к дракклам».

В общем, вот уже почти сутки слова «Снейп» и «полёт» вызывали у Гарри неприязненную дрожь, едва ли не большую, чем слова «тролль» и «помолвка».