В борьбе обретёшь ты...Часть 1 (СИ)

Что, интересно, будет с тем же Снейпом, назначившим Поттеру несправедливую отработку? Скорее всего, то же, что и с троллем. Безвременная гибель по невыясненным причинам. Стоял – упал.

По-хорошему, сейчас нужно вернуться в палату, заавадить спящего мальчишку и сдаться аврорам. А ещё надо бы успеть наложить на себя руки до того, как авроры начнут легилименцию.

– Иппи, – встревоженно сказала Поппи, – что с тобой? У тебя такое лицо…

– Устал, – соврал Сметвик, встряхнувшись и нацепляя свою вечную ухмылочку. – Да и дельце это с троллем… Малфой, оказывается, неплох в дознании.

– Малфой неплох во всех отношениях, Иппи, – усмехнулась мадам Помфри. – Вы просто не даете себе труд присмотреться. Это мой первый год в Хогвартсе, когда вместо прочувствованной речи о великом ко мне доверии, каковое я всенепременно должна оправдать, я получила бланки заявок на зелья, инструмент, бельё и мебель. Молча, без вытягивания мозгов через нос. А ещё в моём больничном сейфике теперь водится две тысячи галеонов на редкие зелья и консультации специалистов.

Сметвик присвистнул. Потом не выдержал и спросил:

– Как тебе Поттер?

Помфри задумалась:

– Очень тихий, неконфликтный. Вежливый просто запредельно. Помона говорила, что у мальчишки очень хорошая память, не от природы, а явно развитая серьёзным чтением. Но вот маг из него… Полукровка, но очень слабенький. Филиус сказал, почти безнадёжный. Ни одного заклинания он так и не усвоил толком. Теорию знает отлично, а как за палочку возьмётся, хоть к Мерлину взывай – еле-еле, одни искры. Зато фиолетовые. Оценки ему ставят, закрыв глаза и поминая Дамблдора. А Минерва его невзлюбила. Сказала, в трансфигурации ноль, на отца не похож, трус и плакса, настоящий слизеринец. Что ещё? Модник. Одет всегда, как на приём к Министру. Хороший мальчик, в общем. Совсем не герой.

– А как змеёныши его встретили? Драк не было?

– Никак не встретили, – грустно сказала Поппи. – Драк не было, но и только. С ним почти никто не разговаривает, стараются держаться в стороне. Изредка его видят с гриффиндорцами, с Уизли, Лонгботтомом и какой-то маглорождённой девчушкой, не помню имени. Именно её от тролля спасали вчера. Но с этими детьми, по-моему, он тоже не очень близко общается, больше сам по себе.

Целители помолчали. Сметвик задумчиво рассматривал свои руки и тоскливо размышлял о том, что с ними со всеми будет, если тихий и запредельно вежливый некромант решит поколдовать в полную силу, как колдовал в Мунго. Просто так, чтобы не терпеть насмешек.

Одиннадцать лет. Всеобщее отчуждение. Воющие вредноскопы. Парселтанг. Заживленная в десять секунд глубокая резаная рана. Дохлый тролль. И фиолетовые искры из абсолютно ненужной палочки. Мерлин, помоги, что же делать?

Внезапно входная дверь скрипнула и чей-то робкий голос позвал:

– Мадам Помфри, извините, пожалуйста, мне очень-очень кушать хочется. Вы не могли бы, если вас не затруднит… Ой, здравствуйте, целитель Сметвик, сэр, простите, если я вам помешал.

Сметвик невесело усмехнулся и, не глядя на изумлённую Поппи, сказал:

– Здорово, шкет. Куда это ты намылился босиком?

Мальчик смутился и переступил босыми ногами по каменному полу. Сметвик тяжело вздохнул, поднялся, подхватил легкое тельце на руки и посадил мальчишку за стол с остатками ужина.

– Налетай. Ну, и как у тебя здесь дела, Гарри?

====== Глава 19 ======

Неделя в Больничном крыле была лучшей неделей в невесёлой волшебной жизни героя магической Британии Гарри Поттера.

Рональда Уизли, официального победителя тролля, мадам Помфри отправила в гостиную факультета через пару дней после великой битвы. Эти два дня Гарри прятался в кабинете у мадам Помфри, потому что к Рону постоянно приходили братья и приятели, чтобы послушать о том, как храбрый Рон спас от верной гибели двух плакс – Грейнджер и Поттера. Раз от раза тролль становился злее и вонючее, а Рональд Доблестный – хладнокровнее и отважнее.

Гарри очень хотел войти в палату и рассказать правду, но знал – никто не поверит. Только посмеются ещё больше и станут обидно обзываться. У гриффиндорцев Гарри теперь числился в предателях, хотя сам Гарри так и не смог понять, как и кого он предал. Рон снисходительно защищал Гарри перед своими приятелями, говорил, что «ещё не всё потеряно» и что «каждый достоин второго шанса». Покровительственный тон рыжего хвастуна бесил Гарри, но он молчал. Знал, бесполезно.

Поэтому, завидев очередную делегацию, он тихонько выскальзывал в кабинет медиведьмы, где листал подшивки журнала «Колдомедицина сегодня», помогал мадам Помфри разливать по флакончикам сваренные Снейпом зелья или учил уроки.

А ещё Гарри очень много спал, часов по пятнадцать в сутки. Иногда ему снился дом и тогда Гарри просыпался в слезах.

Мадам Помфри утешала его, говорила, что почти все первачки тоскуют по дому, независимо от чистокровности. Она была очень хорошей, такой же, как мадам Малкин. Оказывается, они учились со Сметвиком на одном курсе, только мадам Помфри распределилась на Райвенкло.