В борьбе за свободу

Считая невозможной высадку десанта до прихода эскадры, комиссия «Потемкина» могла бы по крайней мере вооружить рабочих имевшимися на броненосце [66] винтовками и мелкими пушками (две из них калибром 64 мм предназначались специально для десанта), а также послать на берег несколько проверенных товарищей для руководства рабочими отрядами в помощь одесским социал-демократам. Об этом настойчиво просили представители Соединенной комиссии{175}. Однако судовая комиссия не только не сделала этого, но даже удалила с броненосца представителей Соединенной комиссии и тех членов РСДРП, которые по собственной инициативе приехали на «Потемкин». Одесские социал-демократы могли бы оказать большую помощь в агитации среди молодых матросов, но им пришлось покинуть корабль по настоянию большинства команды, подстрекаемой кондуктурами. Утром 15 июня кондуктуров освободили из-под ареста, и они убедили несознательных матросов, что по правилам устава на корабле не должно быть «посторонних лиц», что «вольные» продадут матросов{176}. Судовая комиссия приказала никого больше не допускать на корабль. В результате не смогли попасть на него член Одесского большевистского комитета В. А. Хрусталев и известный революционер-большевик Е. М. Ярославский. Лодка, в которой плыл Е. М. Ярославский, даже подверглась ружейному обстрелу с «Потемкина».

Комиссия «Потемкина» совершила ошибку, не установив постоянную надежную связь с одесскими социал-демократами. В свою очередь Соединенная комиссия из-за предательской тактики меньшевиков оказалась, как будет показано ниже, неспособной организовать и возглавить совместное выступление рабочих и матросов. Центральной организации, координирующей и направляющей борьбу, восстание не имело, что во многом определило его неудачу.

Итак, на «Потемкине» остались только большевик И. П. Лазарев, меньшевики А. П. Березовский и К. И. Фельдман, ставшие уполномоченными от одесских социал-демократов{*15}. [67]

К. И. Фельдман и А. П. Березовский, действуя вопреки оппортунистическим решениям меньшевистской Женевской конференции, старались поддержать и расширить восстание. Об этом свидетельствуют документы следствия и воспоминания потемкинцев, которые отмечают положительную роль Фельдмана и Березовского, их заслуги в руководстве революционной борьбой моряков{177}. Причиной колебаний судовой комиссии «Потемкина» являлись неопытность ее руководства и наличие на корабле контрреволюционных элементов во главе с кондуктурами.

Около 18 часов сигнальщики «Потемкина» заметили на горизонте небольшое гидрографическое судно «Веха»{*16}. Корабль шел из Николаева в Одессу. Потемкинцы решили задержать «Веху» и присоединить ее команду к восстанию. Прапорщик Д. П. Алексеев пытался уговорить матросов не делать этого, но они не послушались.

В 17 часов 40 минут, не заходя в гавань, «Веха» показала свои позывные «Потемкину», который ответил тем же. Через 20 минут командир «Вехи» полковник барон П. П. Эйхен запросил у броненосца, как старшего по рангу корабля, разрешение войти в гавань. «Не согласен», - ответил «Потемкин». «Имею груз на берег», - настаивала «Веха». «Не смейте входить в гавань», - повторил «Потемкин», а затем приказал «застопорить машину» и «стать на якорь по корме броненосца»{178}.

Вероятно, потемкинцы опасались, как бы офицеры «Вехи» не сбежали на берег. Командира «Вехи» не удивила такая встреча: он решил, что это вынужденная мера предосторожности из-за происходивших в городе «беспорядков».

В 18 часов 15 минут «Веха» стала на якорь в 150 саженях по корме броненосца. Ее командир приказал спустить шлюпку, собираясь отправиться с рапортом на «Потемкин». Заметив спущенную шлюпку и, вероятно, опасаясь, что офицеры «Вехи» знают о восстании и собираются бежать, потемкинцы подняли сигнал: «Не иметь сообщения с берегом». Но, увидев, как шлюпка направилась в сторону броненосца, они успокоились. [68]

Едва П. П. Эйхен поднялся на борт «Потемкина», его схватили вооруженные матросы. Прапорщик Д. П. Алексеев успел шепнуть ему: «На броненосце неблагополучно, убит командир, старший офицер и еще несколько офицеров». Караул отвел П. П. Эйхена в кают-компанию, где с него сняли погоны, заставили подписать протокол о событиях на Тендре и предложили перейти на сторону восставшего народа. П. П. Эйхен отказался{179}. Тогда потемкинцы решили вызвать на броненосец других офицеров «Вехи».

В 19 часов на «Веху» передали семафором: «Командир портового судна «Веха» просит офицеров прибыть на броненосец «Князь Потемкин». Прапорщики С. Исаев, Е. Крышкевич и судовой врач В. М. Королев отправились на броненосец. На «Вехе» остался только прапорщик А. Полухин.