В будущем году я буду лучше

Если бы годом раньше кто-нибудь сказал Саше, что он будет жить в лесной землянке и пожирать грязные корни тут же, едва откопав из-под земли, он бы конечно рассмеялся. Теперь же Дыболь от души хохотал, когда Дэн, искусно фантазируя, сочинял, как бы он жил в собственном дворце с бассейнами, фонтанами и прочими порождениями цивилизации. И действительно, возлежа в тесной землянке на подстилке из трав, глядя на крепкую полуголую Луизу, трудно было поверить, что где-то есть другая жизнь, где по выметенным тротуарам прогуливаются чистенькие хрупкие девушки в нарядных платьях, от которых сладко пахнет духами.

Человек быстро привыкает ко всему: к чистоте и грязи, к нищете и богатству, к жизни и смерти. Он легко привязывается к работе, месту жительства и даже кладбищу, после того, как его там похоронят. И все же самая главная привязанность - человека к человеку. Это она связывает шесть миллиардов живущих на Земле людей родственными узами и не дает человечеству развалиться на шесть миллиардов враждебных друг другу равнодушных единиц.

ЕЩЕ РАЗ О СЧАСТЬЕ

Близился конец лета. Зеленая масса леса уже разваливалась на теплые цвета и оттенки, а трава сделалась бурой подобно земле, частью которой она скоро должна была стать. Дни все ещё были такими же теплыми и ясными, зато ночи стали заметно длиннее и прохладнее. На небе ярче засияли звезды, все громче и угрюмее в темноте скрипели деревья - лес готовился к длительной зимней спячке.

Кстати сказать, в отношении избранницы Саша вел себя несколько старомодно. Прогуливаясь по лесу с Луизой, он все время любовался своей амазонкой и чем дольше Дыболь это делал, тем сильнее она ему нравилась. Он использовал всякую возможность прикоснуться к Луизе, а она как-будто специально забиралась в такие места, чтобы предоставить Саше возможность подсадить её или откуда-нибудь снять.

Болтали они в основном о пустяках: узнавали деревья, кусты и травы, радовали друг друга поздними цветами или редкими насекомыми, намеками признавались в любви, но говорить в открытую почему-то не решались ни тот, ни другой. Подобные разговоры влюбленных сами по себе неинтересны, а чаще всего просто бессмысленны. Можно, конечно, попытаться привести подобный диалог в надлежащий вид, но тогда потеряется ощущение невинности слов и бесконечности жизни, а герои покажутся скучными и даже ненастоящими.

Возвращаясь в землянку, они держались за руку, и Луиза, потупив взгляд, тихо произнесла:

- Я буду заботиться о вас обоих.

- Надо бы дом поставить, - грубовато, по-хозяйски проговорил Дыболь. В землянке это не жизнь.

- А завры как же? - испуганно вскинулась Луиза.

- Можно и под землей, - так же весомо ответил Саша. - Надо бы другое место подыскать. Эх, сюда бы мой бластер-шмастер! А ещё лучше парочку танков или зениток. Я бы им дал. В этом лесу много живет людей?

- Не знаю, - с восхищением поедая глазами своего возлюбленного, ответила Луиза. - Папа несколько раз видел их. Так, мельком.

Сжав зубы, Дыболь ударил кулаком по ладони и с ненавистью сказал:

- Ничего, оружие я достану. Главное, собрать вместе побольше человек. Одни мы не справимся.

- Да, - тихо согласилась Луиза и воспользовавшись тем, что Саша замолчал, спросила о том, о чем думала весь обратный путь: - А папе ты сейчас скажешь?

- Конечно! - горячо уверил её Дыболь. - Зачем тянуть? Сегодня же и сообщим. Загсов здесь нет, так что будем считать, что мы с тобой расписались. Все - ты моя жена...

- А ты мой муж, - шепотом перебила его Луиза и крепко прижалась к Сашиному плечу.

Дыболь как знаменосец гордо вышагивал, глядя прямо перед собой и обдумывал план завоевания города. В его воспаленном воображении это выглядело почти так же просто, но в то же время и захватывающе, как прочитать фантастический роман или завоевать сердце Луизы.

- Завтра пойду в город, - заявил он. - Покажешь мне дорогу?

- Зачем? - с придыханием спросила девушка.

- Там мой бластер. Может эти два урода спьяну забыли его забрать. Хозяина дома сожрали, так что, есть возможность.

- Не надо! - чуть не плача, взмолилась Луиза. - Мы ведь только поженились! Подожди хотя бы до весны! - Она повисла у Саши на шее, и наш герой тут же позабыл обо всем на свете.

Как писал один ацтекский жрец после нападения испанцев на Тлателолко: "Золото, нефрит, богатые одежды, перья кецаля - все, что было некогда ценным, стало ненужным."

СВАДЬБА

Момент для Дыболя был настолько ответственным, что прежде чем объявить родителю Луизы о женитьбе, он пригладил торчащие в разные стороны волосы и чопорно поинтересовался:

- Скажите пожалуйста, как вас по отчеству?

- Да брось ты, - отмахнулся Дэн. - Что это тебе вдруг приспичило по отчеству? Нет у меня никакого отчества. Дэн и Дэн.

- Ну ладно, - после недолгих колебаний согласился Саша. - Я хочу сказать, что мы... - в этом месте Дыболь сделал классическую паузу и посмотрев Дэну в глаза, продолжил: - Мы с Луизой любим друг друга и хотим пожениться.

Лицо у Дэна внезапно засветилось, он вскочил со своей подстилки и по-борцовски заключил заключил Сашу в объятия.