В час битвы вспомни обо мне...

– Вперед, Монторо, задай им перцу! – Наверное, она часто смотрит борьбу или бокс. Я ничего не мог разглядеть, но мне было чрезвычайно интересно, что же там все-таки происходит, и не потому, что я поставил деньги на одну из лошадей: просто мне очень хотелось узнать, правильно ли подсказал Аните тот друг (возможно, это ее парень – девушки этого круга часто выбирают в друзья типов с сомнительной репутацией: наверное, компенсируют таким образом собственное простодушие и наивность). Мы все встали со своих мест. Я бросил взгляд на Руиберриса, но он жестом дал мне понять, что и он не понимает, что происходит на дорожке, – его бинокль тоже был в «белых ручках», как их называли раньше. В начале финишной прямой я разглядел гранатовое пятно – нашего жокея. Лошади шли пока голова к голове, кроме двух или трех, что уже сошли с дистанции (графини де Монторо среди них не было). Зрители выдыхали облачка пара, тысячи облачков пара, и это еще ухудшало видимость. Внезапно что-то произошло: столкновение, падение, два жокея покатились по земле, закрывая головы руками, – цветные кепки унесло ветром. Одна из лошадей продолжала скачку без жокея, другая поскользнулась (передние ноги разъехались, словно на плотном скользком снегу), третья испугалась и, сделав несколько нерешительных шагов, взвилась на дыбы, как та кобыла, которую я видел на улице Байлен два с половиной года назад, когда гулял там ночью и размышлял о Селии и Виктории. Mere, Mara. Остальные лошади прибавили шагу, чтобы как можно скорее миновать опасное место. Большинство потеряло темп. Только лошадь, над которой расплывалось гранатовое пятно, уверенно шла вперед. Другие лошади расступились перед ней, образовав живой коридор, и она беспрепятственно прошла по нему все тем же галопом. Она скакала и скакала, жокею не нужно было даже подгонять ее хлыстом. Я вдруг понял, что мысленно повторяю: «Давай, Монторо, ну же!» Но произносил я это мысленно: я не привык кричать в общественных местах.

– Давай, Монторо, давай! – кричала срывающимся голосом сеньорита Анита. – Еще чуть-чуть, ну же, еще чуть-чуть! – повторяла она, забыв обо всем. Я подумал, что дисквалификации не последует, несмотря на то, что падение произошло, вероятно, в результате какого-нибудь нарушения. Если все было подстроено, то участники сделки очень рисковали. Девушки прыгали от радости, обнимались, кричали: «Да здравствует девятый номер!» Лали выронила бинокль Руибер-риса и даже не заметила этого. Руиберрис поднял бинокль и очень огорчился: одно из стекол было разбито. Но он ничего не сказал: радость выигрыша значила для него больше – он никогда не уходит с пустыми руками, сегодняшний день не будет исключением. Я увидел, как рвут свои билеты адмирал Альмира, и бородатый философ (все-таки пришел!), и почти все остальные зрители. Но не мы: я себя на этот месяц обеспечил, ведь за речь мне, вполне возможно, не заплатят.

– Все, пока, мы уходим. Мы спешим. До свиданья, сеньор Руиберрис Де Торрес, очень приятно было познакомиться, сеньор Франсес. Спасибо за компанию, – торопливо прощалась с нами сеньорита Анита. Им надо было бежать за выигрышем. Наверное, прежде чем выдать им такую сумму, у них попросят удостоверение личности, но точно не знаю – я таких денег никогда не выигрывал. Скорее всего, на пятый заезд они уже не останутся – тот друг ждет их, чтобы отпраздновать удачу. Мы их больше не интересовали. Анита вернула мне бинокль, я отдал ей шляпку того же цвета, что и куртка жокея. Я смотрел, как она удалялась, смотрел на ее красивые ноги с крепкими икрами. Юбка на ней была очень короткая, на чулках не спустилось ни одной петли. Она так и не записала название фильма, она опять его забудет, Неповторимый так и не посмотрит его целиком и не перестанет его вспоминать. Бессонница его, должно быть, просто из себя выводит.

– Ну и девицы! – сказал Руиберрис, подтягивая брюки и выпячивая грудь, когда девушки уже растворились в бурлящей толпе. Это было все, что он сказал им вслед.

Мы решили пойти за выигрышем позднее: мы хотели посмотреть пятый заезд, а потому отправились в паддок, чтобы взглянуть на лучших лошадей. Теперь можно было не волноваться: благодаря «девицам» мы уже были в выигрыше. Мы заняли хорошие места в баре: оттуда можно было видеть выход участников. Ипподром был полон, так что пятый заезд отменить не должны. Туман не помеха.

– Ты видел эту пачку? – спросил я Руиберриса.

– Целый капитал. Интересно откуда. Банкноты новехонькие.

– Свеженькие.

– Везет некоторым!