В чаще лесов

Хесус (Джесс) Лава — самый младший в замечательном созвездии братьев, из среды которых выдвинулись выдающиеся руководители национально-освободительного движения на Филиппинах. Всего в семействе Лава было пять братьев — сыновей мелкого землевладельца в провинции Булакан (Булакан всегда был центром национально-освободительного движения на Филиппинах, родиной поэта Балагтаса и выдающегося публициста Марсело дель Пилара в эпоху испанского владычества). Старший брат, Висенте Лава, был ученым, занимавшимся вопросами переработки кокосовых орехов, и тем самым способствовал развитию национальной промышленности; после убийства японцами Крисанто Эванхелисты он стал Генеральным секретарем Коммунистической партии. Висенте был политическим руководителем движения «хуков» в период японской оккупации. Умер он в 1947 году в результате лишений, связанных с партизанской жизнью. В 1948 году один из младших его братьев, Хосе Лава, юрист и банковский ревизор, стал видным политическим руководителем движения. Нам с Селией довелось работать вместе с Хосе в Маниле. Это он предложил Селии и мне отправиться в горы, чтобы оказать помощь движению. Я настолько уважал его за его высокие моральные качества, что сразу же согласился. Когда во время полицейских налетов, осуществленных в Маниле в октябре, он быт арестован, Джесс автоматически занял его место как заранее намеченный кандидат в руководители «второго эшелона». Два других брата из семейства Лава — Орасио, выдающийся экономист, большой патриот, и Франсиско, юрист и член Союза гражданских свобод, — не состоят членами какой-либо политической организации и не участвуют в организациях «хуков», но пользуются большим авторитетом среди интеллигенции за свои патриотические убеждения.

Хотя со времени ареста брата Джесс принял на себя руководство «хуками», ему придется подождать, пока совещание окончательно не утвердит его в качестве верховного руководителя. Вряд ли можно сомневаться, что он будет избран на этот пост, так как по своим способностям он стоит на голову выше всех остальных руководителей и, кроме того, очень любим участниками движения.

Двое суток провожу я с Джессом в его бараке, беседуя с ним по всем вопросам нашей борьбы. В первую ночь мы лежим на своих спальных циновках; угли, тлеющие в очаге, тускло освещают барак, бросая мрачные красноватые тени. Делимся своими мыслями. У меня сложилось впечатление, что он нащупывает почву, пытаясь создать себе представление о людях, с которыми ему придется работать, принимать важнейшие решения. Джесс был врачом, притом хорошим врачом, и его приятные манеры и улыбка, с которыми он не расстается, даже высказывая критические замечания или резко возражая, объясняются в какой-то мере привычным врачебным подходом к больным. Он к тому же проницательный политик и в числе других был избран в 1946 году в конгресс по списку партии Демократический альянс.

Из отдельных пунктов в горах прибыли другие руководители, и на следующий день мы — Джесс, Джи Уай, Рег, Луис, Матео дель Кастильо, Хорхе Фрианеса и я — подробно обсуждаем нашу дальнейшую политику. Основной вопрос состоит в том, какого курса нам следует придерживаться, имея в виду арест руководителей движения и контрнаступление врага. Происходит довольно резкий обмен мнениями, особенно в связи с идеями, высказанными Хорхе Фрианеса. В 1948 году он был отстранен от руководства, так как его обвинили в проведении курса, который был назван «примиренческим». Под этим понималась разработка тактики легальной борьбы и поддержка профсоюзами некоторых элементов внутри правящей Либеральной партии. Теперь же он высказался пессимистически по поводу курса на вооруженную борьбу перед лицом сильного империалистического врага. Однако в общем и целом в результате обсуждения выявилась тенденция в пользу продолжения тактики, намеченной недавно арестованными руководителями: дальнейшее территориальное расширение движения, укрепление вооруженных сил и общая подготовка к захвату власти. Основные доводы сводятся к тому, что объективные условия в стране не изменились сколь-нибудь существенно и что субъективные силы революции — «хуки» не потерпели поражения и не стали слабее.

Наша дискуссия затягивается далеко за полночь, однако на следующее утро Луис, Рег и я встаем рано и возвращаемся в свой лагерь, где нас ждет Селия.

Совещание должно состояться через две недели.

63

Рождество 1950 г.