В чем секрет обаяния

Шэннон отрицательно замотала головой. Ей вовсе не хотелось начинать войну за любовь ребенка. Она слишком долго жила на поле родительских сражений, и почему-то каждый раз проигравшими оказывались они с Тиффани.

Конечно, Шэннон радовалась пробудившемуся у Йена интересу к сестре, только хотелось бы все же, чтобы Йен испытал хотя бы одну десятую тех мучений, через которые прошла она сама за последние полгода.

- Послушай, Шэннон, если ты чуть-чуть расслабишься, у тебя будет меньше проблем с ней.

- Кто сказал, что у меня проблемы?

- Я сам вижу. Почему ты так нервничаешь, когда она отказывается есть? Пойми, чем больше внимания ты обращаешь на ее капризы, тем более действенное оружие даешь ей в руки!

- Господи, она - трехлетний ребенок, а не умудренный жизненным опытом иезуит!

- Конечно, но она жаждет твоего внимания и только таким образом может его добиться.

- Так я еще и невнимательная! Похоже, у меня нет ни одного положительного качества.

Шэннон попыталась сбежать, но Йен крепко схватил ее за запястье и притянул к себе.

- Я этого не говорил. Просто я думаю, что она первый человек в твоей жизни, потребовавший от тебя безраздельного внимания. А что касается твоих положительных качеств, я был бы счастлив перечислить их в любой удобный для тебя момент.

- Ну, я вряд ли проиграю, если заключу пари на то, что умелая забота о ребенке в этот список не входит.

Йен ухмыльнулся. "Сексуальная", "пылкая", "страстная" и некоторые другие определения, которые наверняка шокировали бы Шэннон, приходили ему на ум. И "настороженная"!

Шэннон многозначительно опустила взгляд на его пальцы, все еще сжимавшие ее запястье. Не помогло.

- Может, отпустишь меня?

- Ты расстроена.

- Нет. Я опекаю ребенка, который изголодался по любви. Целых шесть месяцев, полных надежд и отчаяния, я боролась за ее доверие. Я лезу вон из кожи, чтобы дать ей нормальное и счастливое детство, и будь я проклята, если стану слушать твои критические замечания!

- Я и не думал критиковать тебя.

- Черта с два!

Шэннон рывком высвободилась и сложила руки на груди.

- Успокойся, Шэннон. И слепому видно, что ты любишь Челси, а она любит тебя. Если она спокойно играла со мной, то только потому, что знала: ты рядом. Значит, ты все делаешь правильно. Я лишь предложил тебе не суетиться из-за ерунды и немного расслабиться.

- Ну, спасибо. Теперь к списку моих недостатков я должна прибавить суетливость и неловкость.

- В колледже ты специализировалась по угрызениям совести?

- Нет, это генетическое. Плюс воспитание.

- Твои родители отлично постарались. А они еще живы? - спросил Йен, чтобы сменить тему.

- Моя мать живет в Палм-Бич, а отец - в Лос-Анджелесе.

- Отличные места для отдыха.

- А главное, между ними - три тысячи миль. Жаль, что родители не разъехались, когда мы были детьми. Насколько бы всем было легче!

Еще одна жертва несчастливого брака и неизбежно сопутствующих разводу войн, подумал Йен.

- У тебя была только одна сестра?

- У нас что, викторина?

- Просто пытаюсь лишить тебя преимущества: ты знаешь обо мне все, а я еще в прошлом месяце и не подозревал о тебе и твоей семье.

Аккуратный носик Шэннон сморщился.

- Во-первых, я сомневаюсь, что ты когда-либо подпускал женщин настолько близко, чтобы оказаться в невыгодном для себя положении. Во-вторых, ты знал мою сестру. Она говорила, что знакома с тобой.

Йен мысленно признал, что Шэннон не ошиблась ни в первом случае, ни во втором.

- Похоже, я произвел неизгладимое впечатление на твою сестру. И что же она обо мне рассказывала?

- Не помню. Я не вникала в суть, когда она болтала об Уэсли, - с отвращением скривилась Шэннон.

- Ты ее не одобряла?

- А ты как думаешь? Он был почти на сорок лет старше ее.

Йен закатил глаза.

- Твою сестру разница в возрасте явно не волновала.

Шэннон устало вздохнула.

- Йен, давай прекратим этот разговор. Нельзя плохо говорить о мертвых.

- Ты права, - согласился он. - Лучше попробуем разработать "график моих визитов".

Шэннон опустилась на стул у кухонного стола.

- Хорошо. С тобой нелегко разговаривать. Мне все время приходится защищаться, объясняться, хотя я ничего тебе не должна. Ты и со своими друзьями так обращаешься или я единственная удостоилась подобной чести?

Странно, он никогда не считал себя агрессивным и не думал, что окружающие воспринимают его таковым. У него не было друзей, по крайней мере не в том смысле, какой в это понятие вкладывала Шэннон. Он не поддерживал связей даже с университетскими приятелями. Правда, они иногда встречались поболтать и выпить пива, но это случалось все реже и реже.

Ну что же, первый раунд выиграла Шэннон. И еще одна мысль потрясла Иена. Пока Шэннон не задала вопрос о друзьях, он даже не подозревал, насколько пуста его жизнь. Все свои силы, всего себя он отдавал работе; работа была и его другом, и самой постоянной любовницей, но никого не было рядом, когда он больше всего нуждался в поддержке.

Йен сел рядом с Шэннон. Их бедра соприкоснулись, и она немедленно отшатнулась. Йен расхохотался. Шэннон наградила его испепеляющим взглядом.

- Три вечера в неделю. Устраивает?

Ее глаза удивленно распахнулись.

- ?