В чем сила (СИ)

– Япона макарона! А говорил, не знаешь! Говори, где взял? Если правду скажешь – весь долг прощу! А может, врешь?! Взял лапши нагнал, а я и повелся! Ну! Чего молчишь?!

– Да успокойся ты. Выдохни уже. Паренек попросил тебе передать. Клятву с меня взял. Правда. Не вру. А про долг мне понравилось. Только это не все. Есть еще сведения. – Фома хитро сощурился и загадочно улыбнулся.

– Чего хочешь? – недовольно выдавил Нестор – Я блин с тобой разорюсь!

– Успокойся. Ты мне находишь прибыльную работенку, а я тебе имя бандитского пахана. Ты мне второй ствол – только не рухлядь, а хороший, дорогой – а я тебе сдаю крысу из сталкеров, что сдает сведения «прапору из-за колючки» – последние слова Фома подчеркнул – И сдается мне этот самый «прапор» дела общие имеет с паханом бандитским. Ну, как? Идет?

– Давай! – слишком легко согласился Нестор, а сам призадумался.

– Пахан бандитов – Паук, а крыса среди сталкеров – Барон. Все. Пошли мне ствол выбирать.

– Кто? – ошарашенно протянул торговец – Барон?! Вот сука! А с виду такой положительный! Курва! Вот значит из-за кого я две флешки просрал! А как ты узнал?

– Я убеждать умею, – улыбнулся Фома – Сведения прямо из уст бандюка Газона. Давай ствол! Я жрать хочу, а он мурыжит меня!

– Пошли. Ты, надеюсь, не собираешься торговцем стать жучара хитрый?! – спросил Нестор Фому – Я ж не переживу конкуренции! – и оба заржали.

Через час придирчивого выбора оружия Фома остановился на израильском автомате «Узи». Нестор, уже откровенно, психовал:

– Блин горелый! Фома! Ты уже задрал! То ему покажи, это расскажи! Нервы мне уже вымотал! Ты же жрать хотел?

– Ладно, не психуй, – сталкер успокоил его самым спокойным тоном – Давай три магазина к нему – только большие – и патронов. И не жмись, Кощеюшка. Чахнешь тут над златом своим, а оно лежит без дела! Добрым молодцам помогать нужно.

– Во достал, а! Фиг с тобой. Ты блин зануда, каких поискать. Да тебя ж ни одна монстряка жрать не станет – не выдержит! Ты вот скажи, зачем ты Жужу взбесил? Он мне тут склад чуть не разнес.

– Ничего я его не бесил, – Фома принял удивленный вид, подумал и уверенно заключил – Врет.

– Ну да, ну да, врет! – не отставал торговец – Вон и Корень на тебя косится. Ты осторожней с ними. Я те вот что сказать хочу. Ты с мародерствами заканчивай. Не, мне то до одного места, но если тебя сталкеры за такими делами увидят – по головке не погладят, будь уверен. Да и потом, Зона ведь и покарать может.

Фома махнул рукой, услышав последнюю фразу – мол, заканчивай со своими бреднями – взял автомат с патронами и вышел. Подойдя к Корню, спокойно положил все свои вещи на стол.

– Принимай кассир. Это все мое. Пожалуйста! – он сложил руки в молитвенном жесте и состроил страдальческую умоляющую гримасу – Аккуратней с вещами! – и пошел в бар.

В баре Фома пробыл недолго. Основательно перекусив натовскими консервами за счет заведения – Нестор расщедрился за неоценимую помощь – и, выпив пару кружек «Жигулевского» пива, он отправился спать в одну из комнат. Нестор обещал «покумекать на счет работенки» и сообщить утром.

Проснулся Фома необычно – в первую очередь для себя – рано. Спать не хотелось, да и проклятая мысль о деньгах покоя не давала. Где и как заработать, Фома не представлял. А деньги нужны. И ладно бы самому, а то ведь сестренке на жизнь собрался заработать. Почему в Зоне? Фома не знал, но надеялся на правдивость слухов о том, что здесь можно за неделю выручить годовую зарплату среднестатистического банковского служащего.

Фоме вспомнилась сестренка. Милашке Юльке скоро шесть лет. Он больше жизни любил Юлю, ее золотистые волосы, ее щебетание. А кого ему еще любить? Кроме Юли да тети Нины, приютившей их после смерти матери, у него никого не было. Юльке тогда было полгода, ему почти шестнадцать. Росли, каждый без своего отца, и чтобы прокормить детей, мать работала за двоих. Возвращалась она всегда поздно и всегда уставшей. Вот и в тот раз она шла домой поздно. И ведь почти дошла – два квартала оставалось. Какие-то отморозки просто пырнули ее ножом, ничего при этом, не забрав, и скрылись. Конечно, их потом поймали, и на допросе один из двоих бывших зеков сознался, что проиграл в карты убийство прохожего. Мать, как он сказал, оказалась в том месте совершенно случайно. Он даже отказаться хотел, но подельник обещал публично «зачморить» его в своих кругах. Хорошо тетя Нина с дядей Васей откликнулась и оформили опекунство над племянниками. Дядя Вася потом спился, когда он в армии служил. А после смерти матери он сильно изменился, стал агрессивней. И сама собой пришла ненависть к уголовщине.

Выйдя в бар, никого кроме спящего сидя за барной стойкой Жужи, не обнаружил. Решил проветриться и пошел наружу. Зайдя в караулку, Фома подкрался к спящему за решеткой Корню. Корень спал, как сидел, скрестив руки на груди и склонив вперед голову. Фома просунул руку в окошко, дотянулся до лежащего на столе армейского ножа, и аккуратно вытащив, убрал за спину. Затем легонько и ненавязчиво постучал по столу.

– Чего надо? – спросил Корень, не раскрывая глаз.