В черных шатрах бедуинов

Разумеется, не обходится без инцидентов. Довольно часто предприятие срывается. Если у скотокрадов появлялась уверенность, что об их замысле узнала их будущая жертва, они, как сообщает Оппенгейм, могут избежать возмездия. Для этого им нужно пойти в шатер к тому, кого они хотели грабить, открыто признаться в своем намерении и заявить, что они от газв отказываются. После чего их примут по старинному обычаю, и они отправятся с миром в обратный путь. Известие об оказанном гостеприимстве защищает их, согласно праву убежища, от всех остальных членов пострадавшего племени. Но зачастую весть о планируемом грабительском набеге приводит к ожесточенным боям. Шаммар, с которым я вел доверительные беседы, рассказал мне, как проходят такие бои. Самые мужественные и хорошо вооруженные участники газв образуют «камин» (арьергард). Он должен держать возможных преследователей в отдалении и не давать им продвигаться. Сторона, которая проигрывала в бою, обращалась в бегство, стремясь избежать потерь. Если подвергшиеся ограблению имели численное превосходство, они яростно преследовали грабителей и отбирали добычу, а часто и их собственных лошадей, одежду и оружие.

Общий бой скоро распадался на локальные стычки, которые, как отмечают архивные материалы, редко сопровождались большим кровопролитием. Личность разоруженного врага была неприкосновенной; пленных не пытали и не обращали в рабство. Лишь в исключительных случаях победители руководствовались чувством личной вражды. М. Оппенгейм отмечал, что злоумышленников не убивали из опасения кровной мести, но, например, после подобающей порции побоев пленников привязывали в узкой яме и давали им так мало пищи, что у них не было сил бежать. В таких суровых условиях их держали до тех пор, пока их не вызволяли оттуда соплеменники^{20}.

Каждое племя и даже каждая племенная группа имеют для сражений боевой клич (нахва). Это своего рода пароль, который выкрикивала и та и другая сторона для воодушевления своих рядов. С помощью нахвы во время драки опознавали союзников и устрашали врагов. Приведу несколько примеров нахвы различных групп шаммаров. Джерба: «херша ва ана ибн Миш’ан!» и «Си-яаф!»; абде: «Сена’ис!»; амуд: «Асла!»; синджар: «Бел-ха!»; аслам: «Ибн Хассан!»

Сведения о грабительских походах начала XX века говорят о четко выраженной тенденции к обострению боев между племенами. Это совпало с освоением бедуинами огнестрельного оружия. В первой половине XIX века бедуины уже применяли фитильные и кремниевые ружья, а также револьверы. Винтовки европейского образца попали к ним в руки в начале нынешнего столетия и Особенно много в годы первой мировой войны.

Вооружившись современным оружием, участники грабительских походов сражались друг с другом весьма ожесточенно. В 20-х годах атейба совершили газв на шаммаров. Им удалось захватить добычу, но шаммары догнали и окружили их. Завязалась перестрелка, продолжавшаяся до тех пор, пока никого не осталось в живых.

В боях нередко участвовали женщины. А. Музиль рассказал об одном грабительском набеге шаммаров на рувала. Когда враги напали на шатры, на них обрушились женщины, вооруженные шестами. Защищая свою собственность, они убили многих шаммаров. В это же время рувала первыми начали обшивать свои личные машины листами жести и устанавливать на них пулеметы. Вскоре этому примеру последовали другие племена, и после нападений самодельных броневиков было гораздо больше убитых, чем когда-либо в прошлом. Между отдельными племенами сложилась атмосфера постоянной кровной вражды. Особенно ухудшились отношения между шаммарами и анезе — двумя самыми могущественными племенами Северной Аравии. Газв стали все больше походить на военные операции.

Упомяну об одном курьезном «грабительском походе за растениями», который совершили в середине 60-х годов аулад-али против египетской государственной фермы на Средиземноморском побережье. Мне рассказал о нем ботаник доктор С. Булус, руководитель одного из отделов Института пустыни в Каире. Чтобы заставить вновь плодоносить прибрежную полосу, которая две тысячи лет назад была житницей Римской империи, ботаники посадили на испытательном участке сотни саженцев масличных и фиговых деревьев и потом тщательно следили за их ростом. Но однажды им нечего было больше измерять: в одну ночь, все растеньица исчезли! Окрестные бедуины, по-прежнему считавшие территорию государственной испытательной фермы своей, под покровом ночи и тумана выкопали все саженцы и перенесли их на другое место.

Институту пустыни ничего не оставалось делать, как нанять для испытательного участка сторожей из числа бедуинов того же племени, после чего можно было спокойно продолжать исследовательскую работу.

«Око за око, зуб за зуб»