В черных шатрах бедуинов

«Кровная вина весит тяжело», — говорят бедуины. По этому древнему закону все родственники до пятого колена за смерть члена семьи обязаны мстить всем родственникам убийцы также вплоть до пятого колена. У многих племен существует, правда, твердое правило: тот, кто становится объектом кровной мести, должен владеть оружием. Считается бесчестным убить противника из-за угла или умертвить его во сне. Почетно перед актом мести открыто заявить: «Я мщу за такого-то».

Чтобы выяснить, должен ли данный человек подвергнуться кровной мести, бедуины применяют особый способ проверки. Если мстители встречают кого-либо из рода убийцы и не знают степени его родства, то этот человек должен дать клятву. Он берет в правую руку нож и перечисляет своих родственников. При каждом имени он отгибает палец, до тех пор, пока при пятом имени нож не падает на землю. Если один палец остается не разогнутым, то мстители убивают этого человека ножом. Об этом пишет А. Музиль.

Точное же определение существа бедуинской кровной мести дает швейцарский арабист Ж-Ж- Гесс: «Кровная месть является у бедуинов силой, которая сдерживает в определенных пределах враждебные действия, бои и войны между ними. Поскольку этот ужасный обычай принес так много несчастий целым поколениям и охватил столь широкие слои населения, сами бедуины озабочены тем, чтобы не подвергнуть себя и свои семьи кровной мести. С одной стороны, во время грабительских набегов и опустошений стараются по возможности щадить жизнь врага; с другой стороны, если дело все-таки дошло до кровопролития, предпринимаются попытки к примирению. Дело рассматривается сперва шейхом, а потом судьей, который приговаривает виновного к уплате компенсации. Если он уклоняется от этого, то вся его семья оказывает на него сильнейшее давление, потому что если он не согласится уплатить требуемое возмещение, то не только он сам, но и каждый мужчина из его семьи может стать жертвой кровной мести, а каждое новое убийство повлечет за собой новую месть и искупление»^{21}.

«Между нами — кровь» — в обществе бедуинов это означает смертельную опасность для всех членов враждующих семей, и часто те, кому грозит кровная месть, ищут спасение в бегстве.

В марте 1962 года, когда ночью я находился в лагере шаммаров близ Зомана, появился пожилой, чем-то очень напуганный мужчина. Он все время тихо сидел в темном углу шатра. Мало-помалу нам удалось выяснить, что так угнетало Ватабана Джараллу. Однажды его сын чистил винтовку, и, как он уверял, случайно выстрелил, тяжело ранив своего соплеменника, который спустя несколько часов скончался. Нам может показаться, что этот случай надо рассматривать как трагический и убившего следует судить за убийство, совершенное по халатности. Для бедуинов это было убийство в чистом виде! Пролилась кровь, и убийца сломя голову бежал в Сирию. Его братья укрылись в отдаленных местах, а отец искал убежища у шейха Миш’ана. Он провел много дней в нашем лагере и покидал шатер, лишь убедившись в том, что ему ничто не грозит. Чтобы овладеть собой, он часто и подолгу молился. В это время доверенные лица вели переговоры с семьей убитого о денежной компенсации. При участии судьи шаммаров соглашение было достигнуто: семья убийцы должна была выплатить родственникам жертвы 400 иракских динаров. Сумма, которая выплачивается лицам, не принадлежащим данному племени, составляет в Ираке обычно около 550 динаров. Таким образом, размер компенсации — «хакк аль-дамм» или «дийа» («кровные деньги») зависит от того, принадлежал ли убитый к собственному племени или нет. Ранее возмещение выплачивали скотом (в среднем 50 верблюдов); кроме того, родственники должны были отдать часть своего имущества. Обычно в какую-то часть компенсации входили огнестрельное оружие, лошадь и у некоторых племен девушка из семьи убийцы. Она должна была стать женой брата или сына убитого, причем в этом случае брачный выкуп не выплачивался.

На первый взгляд обычай отдавать девушку может показаться варварским, но идея, лежащая в основе этого обычая, имеет известную логичность. Девушка в результате брака даст в семье убитого начало новой жизни, которая заменит навсегда ушедшую жизнь, и радость, вызванная ростом семьи, заставит постепенно — забыть старую вражду. Девушка, данная в «уплату», выполняет, таким образом, важную роль носительницы мира. В знак мира перед шатром виновной семьи вывешивается белый платок. Но в глазах общественности компромисс между враждебными сторонами не ценился так высоко, как кровная месть. «Если вы не отомстите, а возьмете деньги и возмещение, то ходите как страусы с обрезанным ухом!» — поется в старинной бедуинской песне. «Обрезанное ухо» — здесь символ позора и унижения перед противником.