В чертогах памяти (СИ)

— Итак, господа кадеты, уясните и запомните несколько важных моментов, от которых будут зависеть не только ваши жизни, но и жизни ваших боевых товарищей. Первое! При столкновении с любым типом псиоников никогда не входите в зону прямой видимости цели. Даже если это слабенький ясновидец! Псиометров ещё никто не придумал, разведка имеет свойство ошибаться, а шкала Хаяси даёт весьма расплывчатое представление о возможностях объекта. Второе! Любой псионик с показателем силы в пятьдесят и более Пси крайне опасен! Пирокинетик и электрокинетик вас поджарят, телекинетик — размажет об стену, свернёт шею или просто выдернет чеку из гранаты, болтающейся на разгрузке. Биоэнергетики способны не только залечивать свои и чужие раны, но также неплохо поднимают пределы своих физических возможностей. Проще говоря, бафают себя на силу, ловкость, скорость, выносливость и прочие подобные параметры. Ясновидцы… — Людоед на мгновенье замолчал, после чего с едва заметной усмешкой продолжил. — Ясновидца вы вряд ли вообще увидите без другого ясновидца. Третье! Псионики с индексом пятьдесят и более Пси, как правило, обладают двумя или более талантами. Чуть позже мы рассмотрим наиболее часто встречающиеся сочетания, а пока — четвёртое! Среди всех известных типов псиоников наиболее опасными являются телепаты и ясновидцы, поскольку способны работать с объектами вне зоны прямой видимости. Соответственно, любая комбинация телепатического или провидческого дара с любым другим пси-талантом гораздо опаснее, нежели комбинация тех же пирокинеза и телекинеза. Учитывая всё вышеперечисленное…

Старательно записывая слова преподавателя, Саймон не заметил, как тот оказался у него за спиной. Опустившаяся на плечо рука заставила мутанта вздрогнуть всем телом, в то время как вкрадчивый голос продолжал въедаться в мозг:

— … любой враждебно настроенный псионик должен быть уничтожен до того, как заметит вас. В противном случае… — Людоед сделал драматическую паузу. — В противном случае, уничтожат вас.

***

Голова гудела и пульсировала, словно с дичайшего похмелья. Всё тело затекло и категорически отказывалось слушаться, вместо правой щеки ощущалась локальная пустота.

«Отморозил! Отморозил!!! Отморозил-отморозил-отморозил!» — словно перепуганный носорог, эта мысль носилась в голове, периодически врезаясь в стенки черепа. Мутант попытался вскочить, но тут же упал на колени, едва успев упереться руками в покрытую снегом почву. Тело сотрясалось от рвотных спазмов, в тщетных попытках пытаясь избавиться от содержимого желудка. К несчастью, в последнее время в негл ничего толком не попадало, так что за те десять минут, что Саймон боролся с самим собой, результат вышел скромный — небольшая лужица желчи, украсившая наст не самым приятным пятном.

Выждав ещё минут пять, чтобы организм более-менее успокоился, он ухватил горсть снега и сунул её в рот, пытаясь избавиться от мерзкого привкуса во рту. Сплюнул, ухватил вторую и, дождавшись пока она растает, проглотил. Кое-как поднялся на ноги и сразу же с кряхтеньем плюхнуться на бревно. Растирая потерявшую чувствительность щёку, мут вновь принялся озираться по сторонам. Судя по всему, без сознания он пробыл недостаточно долго, чтобы получить значительные обморожения, но вполне достаточно для того, чтобы сумерки успели накрыть лес плотным одеялом.

Скрипнув зубами, Саймон закинул на плечо сидор, подобрал валяющийся рядом автомат и, шатаясь, поковылял вперёд. Спустя пятьдесят два шага он, наконец, достиг поставленной цели — среднего размера ёлочки, под тяжестью снега опустившей свои ветки практически до самой земли. С учётом небольшого сугроба вокруг, получился своеобразный вигвам. Да, по-хорошему, сейчас следовало набрать хвороста, развести костёр, согреть воды, поесть горячего и лишь после этого укладываться на ночлег. Однако всё, на что его хватило, это приподнять одну из еловых лап и закинуть туда спальник. Затем он влез под ель сам, сунул под голову вещмешок, запихнул за пазуху химическую грелку и свернулся калачиком, баюкая в руках «Бурю», словно ребёнок — любимую плюшевую игрушку.

«Не спать. Не спать. Не спать» — словно молитву, твердил мут, широко раскрыв глаза и пересчитывая иголки на еловой лапе. «Не спать. Не спать. Не спать. Не спа…».

***

Старое асфальтовое покрытие, сплошь изрытое трещинами и рытвинами. Слева и справа замерли БТРы, устремив перед собой хищные носы крупнокалиберных пулемётов. Впереди — огромная людская масса. В толпе мелькают бронежилеты с красными кинжалоподобными крестами, лабораторные халаты, комбинезоны техников, гориллообразные фигуры в необработанных шкурах. Тёмное человеческое море постепенно приближается, грозя захлестнуть обе боевые машины и замершего между ними мутанта, однако пулемёты молчат. Потому что сидящие внутри экипажи мертвы. Непонятно откуда, но он это знает точно — спрятавшиеся под бронёй «Дружинников» давно превратились в хладные трупы, потому неспособны вести огонь.