В чертогах памяти (СИ)

— Александр Шипов, один из управляющих Вольного города Славь. Как вам должно быть известно, Славь располагается на одном из трёх торговых путей, ведущих в Теократию и живёт, главным образом, за счёт транзита и торговли. По непроверенным данным, господин Шипов активно продавал информацию о проезжающих торговцах бандитским группировкам, а так же предупреждал их о возможных облавах. Господин управляющий скончался в результате ожогов четвёртой степени всей поверхности тела или иными словами — попросту сгорел на работе. При этом огонь не перекинулся на обстановку кабинета, а сидящая за дверью секретарша ничего не видела, не слышала и не ощущала никаких подозрительных запахов. Она же и обнаружила тело, когда зашла в кабинет сообщить о том, что рабочий день закончен.

Смена кадра. Снова объёмная картинка, на которой видно небольшую комнатушку, больше похожую на кадетскую комнату, чем рабочий кабинет: шкаф, простенький письменный стол с ноутбуком, пластиковый стул и узенькая кровать у противоположенной стены. Над изголовьем полка, на которой выставлено несколько бумажных книг. Возле кровати, выпучив глаза и вывалив изо рта распухший язык, в какой-то странной и нелепой позе сидит женщина. Впрочем, причина этого обнаруживается довольно быстро — петля из провода, привязанная к полке. Перед умершей лежит книга, на обложке которой маркером нарисован иероглиф «смерть».

— Достопочтенная габджу [2] Екатерина Лозовская, одна из лучших генетиков Теократии. Маньячка, в голове которой пацифизм и желание создать идеального человека смешались с махровым расизмом и абсолютным пренебрежением к человеческой жизни. По её мнению, любой мутант есть генетический мусор и подлежит, как минимум, стерилизации. Кибернетические имплантанты не более чем тупик развития, а кланы киба — смертельная угроза человечеству. Была осуждена за многочисленные опыты на живых людях, но прежде чем её успели взять под стражу, Лозовская успела скрыться, после чего попросила политического убежища у Республики. В обмен на некоторые исследовательские данные, Совет согласился приютить бедного учёного, страдающего от закостенелых религиозных фанатиков… неофициально. В результате спецоперации, габджу вывезли с территории Теократии, доставили воздушным транспортом на территорию НТР и тайно разместили на одной из военных баз. Это было временное решение, пока готовилось основное убежище. К сожалению, на шестой день пребывания в гостях, госпожа Лозовская была обнаружена вот в таком виде. Как и в предыдущих случаях, никто ничего не видел и не слышал, хотя за дверью всегда дежурило двое охранников, а достопочтенной габджу потребовалась не одна минута, чтобы самой себя удавить. Помимо этого отмечу, что в это время на базе находилось несколько телепатов ПсиКома, которые также ничего не почувствовали.

Сделав паузу, лектор отпила воды из стакана, после чего продолжила монолог.

— Стоит ли говорить, что это убийство стало звонкой пощёчиной всем вооружённым силам Республики, включая разведку, контрразведку и ПсиКом. Первые не смогли обеспечить безопасность охраняемого объекта, вторые ничего не разведали, третьи прошляпили вражеского агента, а может и не одного, в то время как четвёртые убедились, что псионики Теократии на болту вертели псиоников НТР.

Шуточка была из категории «за триста», но кадетам, внезапно осознавшим, что могучая военная машина, частью которой они скоро станут, далеко не так могуча, как казалось, требовалась разрядка и немного времени, чтобы переварить информацию. Майор в несколько глотков допила воду, вновь наполнила стакан и возобновила лекцию.

— Что особенно оскорбительно, Дальневосточная Теократия не сделала ни одного официального или неофициального заявления по поводу пребывания габджу Лозовской на военной базе Республики. И если до сих пор к подразделению «Синигами» относились больше, как к занозе в заднице, то после этого случая на расследование были брошены весьма значительные силы и ресурсы. Кроме того, республиканские учёные получили значительные гранты на разработку средств против псионического воздействия. И если со вторым появились определённые подвижки, то расследование первого до сих пор топчется на одном месте. Во всяком случае, с моим уровнем допуска ничего нового мне узнать не удалось, не говоря о том, чтобы рассказать что-то вам. Кстати, о секретности! Напоминаю, всё услышанное является военной тайной и не подлежит разглашению. Кадет Грэй, вам настолько скучно, что вы спите на моей лекции?

Последний вопрос был настолько неожиданным, что Саймон смог лишь недоумённо моргнуть, уставившись в глаза майору, что, казалось, смотрели сразу в душу, вызывая безотчётный страх.

— Хватит спать, кадет! ПРОСЫПАЙСЯ!

***