В чужом доме

— Знаете, господин Петьо сильно расстроен… расстроен поведением этого негодного мальчишки, — продолжала хозяйка. — Ну скажите, Андре, можно ли было ожидать чего-либо подобного?

— Но я-то что могу сделать?

Она бросила на него взгляд, словно молила о помощи.

— Я бы так хотела, чтоб он не прогонял мальчика. Поймите меня, Андре. Ведь надо подумать о родителях Жюльена, это такие порядочные люди. Разумеется, я хлопочу не о нем и, уж конечно, не о нас.

Хозяйка умолкла. Покачала головой и посмотрела на мастера, но он только пожал плечами, будто хотел сказать: «Так-то оно так, но я тут ничего не могу поделать!» Госпожа Петьо подождала еще немного, но, видя, что он молчит, снова заговорила:

— Дело в том, что муж не желает его больше видеть. И я вполне понимаю господина Петьо. Любой на его месте уже давно выставил бы этого сорванца за дверь. Но я-то хорошо знаю своего супруга. Не успеет он прогнать Жюльена, не успеет тот уйти, как он уже будет испытывать угрызения совести и заболеет еще сильнее.

Мастер кусал губы. Он быстро взглянул на Жюльена, потом, неторопливо потирая руки, заговорил, словно подыскивая слова:

— Пожалуй… я, конечно, не знаю, но выход, пожалуй, есть.

— Говорите, Андре. Говорите скорее. Помогите же мне! — воскликнула хозяйка.

— Вы и сами знаете, уже начало декабря. Мне пора приниматься за праздничную витрину.

— Господи, и то верно! Еще одной заботой больше.

— И в такое время вы собираетесь уволить человека.

— Ну, такого ученика, как этот… — промолвила она.

— Верно, — согласился кондитер, — он еще мало что умеет. Но он как будто недурно рисует, я видел его наброски, и он мог бы помочь мне, когда я стану работать над витриной.

— Но ведь вы будете заниматься этим только после обеда?

Мастер пожал плечами.

— Ну, тут уж ничего не поделаешь. Может, остальную часть дня хозяин уж как-нибудь вытерпит присутствие Жюльена. Понятно, при том условии, что тот станет вести себя хорошо.

Произнося последнюю фразу, Андре повысил голос. Жюльен понурился. Мастер подошел к нему, взял рукой за подбородок и спросил:

— Ты и в самом деле хочешь остаться здесь?

— Да, шеф.

— И обещаешь вести себя так, чтобы господин Петьо мог забыть о твоем дурацком поведении?

— Да, шеф.

— Вам сильно повезло, Жюльен, что вы работаете под началом такого человека, как Андре, — вмешалась хозяйка. — Вы должны благодарить его.

— Благодарю, шеф, — сказал мальчик.

— О, так не благодарят, — заметила госпожа Петьо, — благодарить надо своим трудом и примерным поведением.

Мастер взял мальчика за плечо и подтолкнул к дверям.

— Ладно, беги, — сказал он. — У меня в печи стоит слоеное тесто. Сколько нам потребуется начинки, мадам? Пора уже печь пирожки.

Когда они возвратились в цех, Виктор, передразнивая госпожу Петьо, встретил их целой речью:

— Вы гадкий мальчишка. Я так огорчена, вы даже не понимаете, до чего я огорчена. И моему бедному муженьку пришлось опять улечься в постель…

— Хватит! — оборвал его мастер. — Если все начнут паясничать, тут будет настоящий цирк. Довольно болтать, работа не ждет.

Виктор не стал спорить.

Теперь все работали молча, только изредка кто-нибудь задавал вопрос или слышалось короткое приказание. В одиннадцать часов Жюльен уехал развозить заказы и вернулся около полудня. Он спешил. Но, когда мальчик открыл дверь в столовую, хозяйка не дала ему переступить порог и сама вышла во двор. Жюльен успел заметить, что господин Петьо сидит за столом, упершись локтями и обхватив руками голову, а на плечах у него примостилась кошка. Хозяйка прикрыла за собою дверь. Приложив палец ко рту, выпятив губы и строго глядя на мальчика, она сказала:

— Главное, не входите в столовую, когда там господин Петьо. Главное, не входите. Если будут новые поручения, я вас кликну.

Жюльен поплелся в цех. Мастер собирался уходить.

— Веди себя осмотрительно, — сказал он на прощанье.

Виктор стоял у плиты, размешивая картофельное пюре в большой кастрюле. Он повернулся, держа ложку в руке.

— Из-за твоих глупостей, — бросил он, — мне приходится возиться с обедом.

Он снова принялся помешивать в кастрюле и прибавил:

— Во всяком случае, на этот раз вы будете лопать воздушное блюдо. Скажу вам по секрету, ребята, я не пожалел ни масла, ни сливок.

— Значит, мы не внакладе, — заметил Морис.

Жюльен подошел к Виктору. С минуту он молча глядел на него, потом откашлялся и начал:

— Я хотел вам сказать… нынче утром… вы были на высоте…

— Ладно, ладно! Нам-то ты можешь не заливать!

— Но ведь я и вправду не крал вина.

Виктор взглянул на него:

— Я так и думал. И все-таки ты здорово нализался, раз уж завалился спать, даже не поужинав.

— Это шеф-повар из гостиницы «Центральная» заставил меня выпить белого вина.

Морис и Виктор переглянулись.

— Терпеть не могу этого пьянчугу, — сказал Морис.

— И все же ты свалял дурака. К чему ты это затеял? Что тебе до того, что хозяину нравится хвастать, будто он все умеет? Нас-то это не касается!

Жюльен ничего не ответил. Все трое немного помолчали, потом Виктор, уже начавший готовить бифштексы, вдруг расхохотался и воскликнул: