В чужом небе (СИ)

Дозоров в первую ночь Козырь выставлять не стал - хлопцы сильно устали после боя, да и первача хлебнули хорошо. Кто засел с родственниками или свояками, кто просто хлестал крепкий самогон, чтобы позабыть все горести и страхи минувшего сражения. Не избежал этого и полковник Козырь. Он сидел в доме солтыса - давнего своего знакомца, которому ещё в лихие гайдамацкие времена, когда Козырь не признавал никаких властей, сбагривал награбленное бандой добро. Менял его оружие и патроны, на хороших коней. Откуда всё это бралось у солтыса, Козырь не знал, да и знать особенно не хотел. От добра добра не ищут.

Пили долго и обстоятельно, под хорошую закуску. Козырь рассказывал о страшном поражении гайдамаков под гетманской столицей. О чудесном спасении и странном летуне, которого заперли в подвале дома солтыса. В ответ солтыс рассказал о том, что Гетман больше не правит своей Державой, что та кончилась, и в бывшей столице снова объявился царь. И что царя этого поддерживает штыками Блицкриг.

- Вот такие дела нынче творятся, - заплетающимся от самогона языком проговорил солтыс. - С той стороны кордона к нам царя контрабандой провозят.

- Хитёр Блицкриг, - в тон ему ответил Козырь. - Взять Урд сходу не вышло - теперь подкоп под него подводят. Да плевать всем на того царя! - Он треснул кулаком по столу. - Плевать! За печкой к генерал-кайзера он жил - кому теперь нужен?!

- Да мало ли... - развёл руками солтыс.

Козырь помнил, что засыпал, уронив голову на скатерть. Проснулся же в постели. Денщик, который чудом уцелел в драке за город, вместе с солтысом перетащили его на кровать, даже сапоги с ног стянули. Верная, не раз вчера спасавшая жизнь кольчуга и позолоченные оплечья лежали рядом с ними.

Козырь заворочался в постели, он сам не понял почему проснулся. Ведь когда открыл глаза, в окошки дома солтыса не проникал ещё ни единый лучик света. Стояла кромешная тьма. И во тьме этой вырисовывался силуэт человека. Человека высокого настолько, что ему приходилось горбиться, чтобы не подпирать головой потолок. Толи из-за шинели, толи ещё по какой причине, но он казался почти квадратным, однако даже в темноте можно было понять - человек этот по-настоящему богатырского телосложения.

- Проснулся, наконец, - в густом голосе человека сквозила ирония, хотя похмельный разум Козыря её не был способен воспринять. - На, подлечись, болезный.

Он протянул Козырю фляжку. Тот, не раздумывая ни секунды, схватился за неё, надолго припал к горлышку. Он с удовольствием хлестал казёнку - выпил её почти всю в один присест. Только после этого выпрямился на кровати, сел, ничуть не стесняясь голых пяток.

- Спасибо тебе, мил-человек, - проскрипел осипшим голосом полковник. - Но скажи, с чем ты ко мне пожаловал среди ночи-то?

- Твои хлопцы летуна вчера сбили, - ответил человек, - отдай его мне.

- Такого ценного-распрекрасного, и вот за так отдать, - усмехнулся Козырь. - Да ни за что.

- Я его и так забрать могу, только пока по-хорошему предлагаю. Мне шума лишнего с ним не надо. Не хочу я зря кровь вашу лить.

Было в голосе этого гиганта нечто такое, что заставило Козыря сразу поверить - этот вполне может все в деревне перебить, и местных и его гайдамаков. И много усилий ему для этого прикладывать не придётся.

- В подполе он тут сидит, - произнёс Козырь. - Забирай его и проваливай поскорее.

- Мне здесь тоже не нравится гостить, - ответил человек, - так что я покину этот дом, как только получу летуна.

Я был крайне сильно удивлён, когда увидел князя Росена. Вот уж кого ни за что не ожидал бы увидеть после своего пленения гайдамаками, так это его. Он распахнул дверь подпола, где меня заперли, и протянул мне руку, помогая выбраться. Он буквально вытащил меня - сам бы я вряд ли так легко покинул место своего недолгого заключения. Тем более, со связанными руками. Князь легко перерезал мои путы ножом и подтолкнул в спину. Ничего говорить он мне явно не собирался.

Мы через окно покинули дом, где меня держали в заключении. Я успел только мельком заметить в соседней комнате красный жупан гайдамацкого командира. Выходит, он был в курсе моего побега и не собирался ему мешать. Ещё я подивился тому, как ловко князь Росен выбирается в окно - это при его-то более чем впечатляющих габаритах. Я последовал за ним, правда без всякого изящества, да и шуму успел наделать много. Но деревенька вокруг мирно спала, и на шум никто реагировать не спешил. Караульных гайдамаки явно выставлять не собирались.

В молчании мы прошли, наверное, почти версту, пока не отдалились от деревни на достаточное расстояние. На небольшой полянке, куда не очень-то и попадёшь, если не знаешь, что она тут есть, князя ждал автомобиль с мощными рессорами, явно предназначенный для поездок по пересечённой местности. Он сам уселся за руль и занял почти всё переднее сидение. Мне же пришлось располагаться сзади.

- Оружия тут никакого нет? - рискнул я спросить, когда мы тронулись в путь. - А то не ровен час гайдамаки обнаружат пропажу и кинутся нас искать. Отстреливаться придётся.